Миллионеров украшает скромность

Я хотела мысленно заклеймить сестрицу, испортившую девчонку, но вовремя сообразила, что и моя вина в воспитании махровой эгоистки кое-какая имеется. Не припомню, чтобы я ей хоть раз в чем-то отказала.

Ладно, что сделано, то сделано. Дальше, в конце концов, с ней мучиться Леону.

— Ты мне хоть дашь переодеться? Да и не мешало бы себя в порядок привести. Все-таки шляться незнамо где предстоит до вечера!

— Вик, ну хватит тебе дуться, — взмолилась племяшка. — Тебя никто не гонит, переодевайся сколько влезет.

По пути в душевую я не смогла удержаться и не кинуть беглый взгляд на спящего Леона. Судя по Милкиному сытому виду, надрывался он не только во время перелета.

Трудно поверить, но и спящий он был не менее красивым и мужественным. Глубокие тени, залегшие под глазами, ничуть его не портили, иконописный лик завораживал, и я с трудом заставила себя оторваться от созерцания утомленного бойца.

Утренние процедуры пришлось подсократить, и прощаться с новобрачной я была готова уже через полчаса.

— Вик. — Она потянула меня за руку и вытащила за собой в коридор. — Не сердись, пожалуйста. Знаю, что веду себя как свинья, но ничего не могу поделать. Потерпи, ладно? Прошу тебя!

От таких слов, которые, держу пари, и родная мать не слышала от Милы, на глаза навернулись слезы.

— Да ладно, девочка, все я понимаю.

— Нет, не все, — серьезно покачала головой племяшка. — Я его люблю. Если бы он не приехал, я бы немного подождала, а потом пошла и утопилась.

Я схватилась за сердце.

— Не пугайся, — успокоила Людмила. — С ним то же самое. И кроме того, дурить я больше не стану.

— Да? — Боюсь, недоверие я скрыла не слишком умело.

— Да, — твердо ответствовала девушка. — Я теперь знаю, как мне будет без Леона.

Я чуть не прослезилась. При таком раскладе я была готова провести еще одну ночь у телевизора. Хоть кто-то из близких нашел свое счастье!

О том, чтобы напроситься на постой к югославам, не могло быть и речи. Спать под елкой я тоже не рискнула — не ровен час во сне кто-нибудь прирежет.

Оставалось припасть к стопам экскурсовода Бонки, что я и сделала сразу после завтрака.

Обрадованная неожиданной активностью строптивой курортницы, гид, тем не менее, агитировать меня не спешила.

— Да, конечно, есть одна экскурсия. — Она посмотрела на часы. — Автобус отходит через полтора часа, но я не уверена, что тебе понравится.

— Вот как?

Оказалось, прогулка на остров Робинзона довольно утомительна. Проводится в самое жаркое время и ничего особо любопытного не обещает.

— Ты там уснешь, — предположила Бонка.

— Так это замечательно, — обрадовалась я. — Ехать долго?

Девушка кивнула.

Немедленно оплатив столь замечательное мероприятие, я прошвырнулась по магазинам и запаслась минеральной водой и провиантом. Если я намереваюсь спать, это еще не значит, что мне не захочется есть. Так что чипсы, пакет винограда и вафельное печенье с шоколадной прослойкой, скорее всего, лишними не окажутся. И не на себе же я потащу снедь!

Я успела заскочить к бассейну и предупредить друзей, что буду повышать свой культурный уровень. Сообщила и о прибытии родственников, чем супругов чрезвычайно обрадовала. Надобность в присмотре отпадала, и теперь они немного расслабятся.

— А задание? — спохватился неугомонный Райко.

Я вспомнила настырного немца и хищно прищурилась.

— Есть у меня на примете один немчура. Ну очень подозрительный. Последите?

Супруги кивнули. Я объяснила, как найти «преступника», и дала его описание. Даже если товарищи ошибутся и последят за кем-нибудь другим, большой беды не будет. Главное, чтобы чувствовали себя при деле.

Быстренько купнувшись, я переоделась, вручила пакет с мокрым купальником подруге и попрощалась. До автобуса оставалось десять минут.

Ехали мы, кстати сказать, совсем недолго. Я не успела не только соснуть, но даже задремать. Автобус остановился на пристани, и нас пересадили на баржу. Там спать вообще было грех, потому что с внешней палубы оказались прекрасно видны косяки рыбешек, проплывавших мимо, и огромные прозрачно-фиолетовые медузы, мирно качавшиеся на волнах. Да и само море, — оторваться от него было невозможно. Это совсем не то, что смотреть на него с берега, перешагивая через потные тела и стараясь не слишком реагировать на кудахтанье озабоченных мамашек и визгливые крики их отпрысков.

Здесь, в отдалении от береговой черты, море выглядело бескрайним и загадочным. Оно, казалось, затаилось на время и выжидало, раздумывая, разрешить ли беззаботным туристам наслаждаться покойным неведением или пошалить, продемонстрировав свою мощь небольшим штормом.

Именно потому, что слишком увлеклась созерцанием водной стихии, я не сразу заметила, что на барже у меня есть знакомые.