Миллионеров украшает скромность

Полицейский сверился с часами и в предполагаемом добросердечии пострадавшего усомнился. Воцарилось молчание, во время которого я пыталась сообразить, требуют ли правила гостеприимства, чтобы я поила визитера кофе, или можно ограничиться пожеланием удачи и, наконец, улечься спать.

Проблему решил Крысилов, потребовавший, чтобы завтра я «забежала» в отделение. Причем с самого утра, то есть никак не позднее половины девятого. Это же надо! За мою доброту, гражданское мужество и сознательность платить такой черной неблагодарностью! Да теперь я если и сварю чудовищу кофе, то только затем, чтобы вылить ему на голову!

— Даже не думайте! — взвилась я. — У меня и так одни сплошные неприятности, а вы хотите лишить меня еще и пляжа!

— Если я правильно понял, — кашлянул мерзавец, — неприятности в основном не у вас, а у тех, кому «посчастливилось» с вами пообщаться. Я уж и сам начинаю опасаться…

А вот это правильно! Месть моя будет страшна. Я подарила грубияну взгляд Медузы Горгоны и самым недвусмысленным способом указала на дверь. Надо же! А ведь я чуть не поверила, что он не так плох, как мне сначала показалось. Ничего подобного! Он просто отвратителен! Самонадеянное, тупое чудовище! И чувство юмора у него такое же заурядное, как он сам.

Все, конечно, замечательно, но недальновидный болгарский мент, унеся с собой ключ, лишил полицию возможности поймать преступников. Или он собирается вместо меня податься в «Романию» и облагодетельствовать бандитов утерянным сокровищем? Не сомневаюсь, ему будут рады. Особенно если он представится.

В общем, мне просто ничего не оставалось, кроме как взять и это на себя. У меня нет улики? Ничего, зато у меня есть голова. В отличие от одного широкоплечего кретина, только с виду напоминающего гомо сапиенс.

Взбодрив себя очередной бадейкой кофе, я оделась как можно неприметней и выскользнула из отеля. Если у дамы на ресепшене, сменившей херувима, зародились сомнения в незапятнанности моего морального облика, она благоразумно их оставила при себе. Туристов здесь не только любят и уважают, но еще и ухитряются при каждом удобном случае подчеркнуть свое расположение.

Никаких ограничений для дорогих гостей. Покидать отели и возвращаться можно в любое время суток, а рестораны, даже если и написано, что закрываются, например, в два часа ночи, работают до тех пор, пока последний гость не соблаговолит по собственной воле покинуть заведение. Как бы персонал ни валился с ног от усталости, никому и в голову не придет поторопить припозднившегося клиента.

А теперь догадайтесь, возникли ли у меня проблемы с поисками тачки? И вызвал ли маршрут хоть одно возражение таксиста? Правильно, и в том и в другом случае ответ отрицательный. Другое дело, что и деньги шофер запросил немалые. Хотя это тоже как посмотреть. Ездить нам с ним предстояло часа три-четыре, и я не думаю, что в Москве такое удовольствие обошлось бы мне в двадцать долларов. Даже если бы дело происходило светлым днем, а не глубокой ночью!

К отелю я подъезжала где-то около восьми. Разумеется, утра. И эффект от выпитого кофе, ясное дело, остался в далеком прошлом.

Расслабляться я не собиралась и поминала самым добрым словом заботливую сестру. Вот вскипячу себе еще пару литров кофе и буду как новенькая.

Расплатившись с шофером, я направилась к лифту. Слава богу, в такую рань есть шанс его дождаться и не придется ковылять пешком на пятый этаж.

Благодушествовала я очень недолго. До тех пор, пока не вышла из автоматических дверей и не увидела под своей дверью посетителя. В отличие от Паши полицейский пачкать брюки не рискнул и сидел не на полу, а на стуле. Где он его раздобыл — неведомо, и я, конечно, огорчилась, что маялся он в относительном комфорте. Но все равно порадовал тот факт, что я отучила мужика вламываться без приглашения в номер.

— Давно сидите? — с надеждой осведомилась я.

Крысилов глянул на часы:

— Восемь с половиной минут.

Я обиженно поджала губы, но затевать перебранку в коридоре не рискнула.

— Ладно, заходите. — Я отперла дверь и впустила визитера.

— Где вы были? — Нахальный полицейский даже не потрудился придать тону официальность.

— На свидании, — холодно ответствовала я. — Надеюсь, ничего не имеете против?

— На свидании, говорите? — Мерзавец нарочито задержался взглядом на моей измученной физиономии без малейших признаков косметики, затем перешел к созерцанию поочередно поношенных джинсов, темной бесформенной водолазки и куртки от спортивного костюма.

— Ну-ну, то-то же вы смотритесь так… сексуально.

— Вы, между прочим, выглядите не лучше, — разозлилась я.