Миллионка.Хайшенвей Haishenwai.Книга третья (СИ)

-Все эти две недели я пряталась в Корейской слободе. Вы же знаете, что наполовину я кореянка и у меня в корейской слободе живут очень дальние родственники. Не то чтобы они не хотели бы меня приютить, но в соломенной времянке их живет двенадцать человек, и поэтому я даже не пыталась обременять их своим родством. У тебя, Енеко, в тот вечер сильно болела голова и поэтому я пошла прогуляться одна, но представьте мое удивление, когда ко мне подбежала троюродная сестра и шепотом пригласила следовать за ней. Я не люблю корейскую слободу.Хотя, помню, в детстве, мне так нравились эти дворы с глинобитными стенами, но стоило зайти внутрь, все очарование пропадало.                                                                                                                                              Там было еще ужаснее, чем на Миллионке. Внешний вид этого квартала поражал своей не ухоженностью! Узкие, грязные улицы, в которых преобладали маленькие дома корейского типа, находятся внутри двориков. Более зажиточные корейцы живут в домах русского типа. Но такие дома редкость. Грязь в слободке даже более непролазная, чем на Миллионке, что совершенно необъяснимо и не соответствует натуре и привычкам корейцев. Так как соотечественники, по словам моей мамы, по натуре большие чистюли и внутренность их жилищ, на родине, в Корее, поражает своей, почти маниакальной, чистотой.

Но вернемся к событиям того вечера. Ничего не понимая, я пошла за сестрой, поминутно спрашивая о том, что случилось, но девочка молчала. Лишь дойдя до слободы и услышав родную речь и привычный шум, и гам, она расслабилась и сказала, что у них есть весточка для меня. Весточка от моей мамы. Много лет назад мою маму похитили хунхузы. Отца тогда дома не было, а я успела спрятаться. Я тогда так и не поняла, что этим краснобородым нужно было от моей мамы. И вот теперь, когда маме удалось сбежать и даже добраться до Кореи, все стало проясняться.