Миллионы Марко Поло

— Пришел ответ на телеграмму, — заявил он. — И милейший профессор Бонвало, и мой высокочтимый друг профессор Бошан — оба самым сердечным образом рекомендуют вас и просят передать вам привет. Простите, что я не мог сразу выполнить вашу просьбу — но что вы хотите, мы, чиновники, работаем как автомат, который открывается только паролем, оформленным по всем правилам! Еще раз прошу у вас…

— Господин библиотекарь, не надо никаких извинений! Конечно, вы должны следовать регламенту! К чему бы это привело, если бы вы стали за здорово живешь выдавать свои драгоценные рукописи, — доктор обвел глазами зал, но синьора делла Кроче нигде не было видно, — первому встречному! Разрешите спросить, сколько я вам должен за отправку телеграммы?

Библиотекарь замахал обеими руками:

— Пустяки! Это безделица! Я отнесу расходы на государственный счет, как за служебную телеграмму. Я взял на себя смелость, не откладывая, принести вам рукопись.

Доктор так и подпрыгнул. Только теперь он заметил, что библиотекарь держит в руках маленький томик в кожаном переплете. Пальцы доктора слегка дрожали, когда он взял его у библиотекаря.

— Позвольте мне задать вам вопрос, — сказал, улыбаясь, седовласый чиновник, — вопрос, который, не стану этого отрицать, нескромен и свидетельствует о моем любопытстве. Оба ученых, к которым вы обратились, — специалисты по душевным болезням и феноменам из области психики. На этом основании я делаю вывод, что и вы сами также специализируетесь в этой области. Но какой интерес может представлять подобная книга для психопатолога? Ведь это просто маленький сборник сплетен XIV века, и только!

Доктор пробормотал что-то насчет историко-психопатологического значения рукописи. Старший библиотекарь непонимающе заморгал, попрощался, но вдруг вернулся обратно.

— Я вспомнил, — сказал он, — вы спрашивали меня, можно ли установить, кто в последний раз заказывал рукопись. Я постарался это выяснить. Мы ведем запись о выдаче всех редких книг, так что я могу вам сообщить, что в последний раз книга выдавалась двадцать лет назад, и заказывал ее итальянец, граф Луиджи Пассано.

— Вот как? — пробормотал доктор, побледнев от волнения. — Благодарю вас, мсье…

— Не стоит благодарности! Кстати, судя по всему, книгу брали на очень короткий срок. Она была выдана к вечеру 23 октября и возвращена в тот же день. И больше ее не заказывали.

— Так-так, — пробормотал доктор. Он-то знал, что помешало графу продолжать свои изыскания. 23 октября! Именно в этот день графа вызвали на дуэль. Наутро дуэль состоялась, а за ней последовал побег, побег от полиции…

— Надеюсь, рукопись заинтересует вас больше, чем вашего предшественника! — улыбнулся библиотекарь и удалился.

Доктор опустился на стул, бормоча какие-то уверения насчет того, что, несомненно, так и будет, но в глубине души он понимал, что это пустая фраза. Как ни велико было любопытство, которое возбуждала в нем книга, оно наверняка не могло идти ни в какое в сравнение с любопытством, какое двигало графом. Интерес доктора состоял в одном — идти по следу того, другого, а тот, насколько доктор уже понял, был движим какой-то идеей, тезисом, какой-то безумной теорией, согласно которой книга была для него ключом к некой тайне. И если его штудии оказались краткими, то не потому, что интерес графа угас! Он не продолжал их только потому, что ни при каких условиях не мог снова за них взяться. Ведь он не мог возвратиться в город! И не только в город — в страну, которой принадлежал город, потому что его тотчас бы арестовали за участие в дуэли! Но довольно! У доктора не было времени размышлять дальше о горестной судьбе графа. Надо было выяснить, в чем состоял главный жизненный интерес беглеца.

Доктор осторожно раскрыл маленький том.

Первым делом он убедился, что это и в самом деле рукопись. Тонкая кожа была исписана обычным в эпоху позднего Средневековья шрифтом — каролингским минускулом. Этот шрифт, как правило, очень легко читается, а для доктора, который был коллекционером, чтение его вообще не представляло никаких трудностей. В текст на итальянском языке местами были вкраплены латинские фразы.

Доктор приступил к чтению. Прошло совсем немного времени, когда у него возник вопрос: а нужный ли том он получил? «Достопамятные события» мессера Рустичано из Пизы были именно тем, чем их назвали оба библиотекаря, — сплетнями XIV века. Мессер Рустичано подробно рассказывал о своих путешествиях во Францию и в другие страны, о важных людях, с которыми ему пришлось свести знакомство, и об их семейных обстоятельствах. Время от времени попадалось какое-нибудь наивное изречение, вызывавшее улыбку. Так, например, рассказывая о своем пребывании во Франции (при дворе Филиппа Красивого), автор замечал: «Французы, без сомнения, весьма способны к ратным подвигам и к захвату крепостей, но отнюдь не способны покорить сердце дамы. В этом мы, итальянцы, заметно их превосходим». Но в общем стиль был сухим, и достопамятные события принадлежали к числу тех, которым суждено быть преданными забвению.