Миллионы Марко Поло

Наконец зеленая машина выбрала дорогу, и это была дорога на Безансон. Стало быть, синьор делла Кроче не собирался бежать в Швейцарию! Так что же тогда он намеревался делать? Но доктор не успел предаться раздумьям. Его верный оруженосец Шмидт самостоятельно принял решение.

Он рывком бросил свою машину в сторону зеленого автомобиля. Очевидно, он намеревался преградить ему дорогу, выскочить из машины, завязать короткий кулачный бой, отбить украденное имущество и оставить врага единолично распоряжаться полем сражения — это было очевидно, потому что одна его рука легла на тормоз, а другую он угрожающе сжал в кулак, готовясь к атаке. Доктор понял его намерение и в знак одобрения грозно сжал собственные пухлые кулачки. Но судьбе угодно было, чтобы военный план Шмидта потерпел неудачу. Услышав звук его мотора, сидящие в зеленой машине отпрянули в сторону и, когда маленькая, отливающая сталью машина кошачьим прыжком вылетела из тени на лунный свет, привстали на своих сиденьях. Им не понадобилось много времени, чтобы оценить ситуацию. Круглую физиономию доктора вообще трудно было спутать с какой-нибудь другой, и синьор делла Кроче узнал ее мгновенно. Положив руку на плечо своего водителя, он что-то ему буркнул. И зеленая машина рванула вперед, словно выброшенная катапультой. Выпрямившись в полный рост, итальянец обернулся к своим преследователям.

Он смотрел на доктора сверху вниз со смешанным выражением насмешки и угрозы на красивом лице. Серая машина неслась на полной скорости, отставая от зеленой всего на несколько корпусов. Синьор делла Кроче иронически наблюдал за отчаянными усилиями Шмидта. Потом прикрыл рот ладонью, словно желая скрыть зевок, и опустился на сиденье. Над краем кузова зеленой машины показалась газета. Синьор делла Кроче откинулся на сиденье и углубился в чтение, не проявляя к своим преследователям ни малейшего интереса!

— Ох уж эти итальянцы! — пробормотал доктор. — Даже лежа на пыточных козлах, они не забудут сделать эффектный жест в расчете на зрителей! Он считает нас недостойными противниками и показывает нам это, читая газету — именно так в итальянском театре зрители дают понять актерам, что они бездарно исполняют свои роли!

Шмидт побагровел так, что в лунном свете его веснушчатое лицо стало казаться смуглым. Он трудился за баранкой, как галерный раб. Оставшийся позади Бом-ле-Дам виднелся уже только смутным силуэтом на восточной части небосклона.

— Тысяча франков, если мы его нагоним, и две тысячи, если мы заставим его забыть про газету! — сказал доктор.

Шмидт не ответил. Его глаза сверлили белый лист бумаги, который трепетал и хлопал впереди на ветру. Медленно, очень медленно серая машина нагоняла зеленую. Дорога извивалась, как змея, которую придавили ногой. Она не подходила для гонок, и это, очевидно, понимал водитель зеленой машины, потому что он стал вести ее с некоторой осторожностью. Но Шмидт был глух к зову долга, глух к увещеваниям доктора и не видел ничего, кроме белого листа бумаги. Они срезали повороты на двух колесах и перелетали по воздуху через каждую колдобину — но зато они нагоняли зеленую машину! Да, нагоняли, и еще как! Вот уже они отстают всего на три корпуса от зеленой машины, вот уже на два. Шмидт дал длинный иронический гудок, словно просил коллегу пропустить его вперед. И вдруг газета исчезла.

Над кузовом машины показалось бледное лицо с пронзительными черными глазами. Яростно кривившийся рот выкрикивал какие-то угрозы. Несмотря на шум мотора, доктору показалось, что он услышал слова: «Берегитесь!» Вслед за тем синьор делла Кроче выпрямился во весь свой рост. Его правая рука размахивала тяжелой бутылкой бургундского. Прицелившись, итальянец изо всей силы швырнул бутылку. Она просвистела в воздухе по направлению к Шмидту, который невольно нажал на тормоз. И снаряд угодил не в лоб шоферу, а в капот над радиатором. Бутылка разлетелась на тысячи осколков, закружившихся над дорогой. Шмидт разразился длинным проклятием — можно было подумать, будто он злится, что избежал удара! Доктор догадался, в чем причина: покрышки! Между тем синьор делла Кроче вновь вырос над кузовом машины. Очевидно, он не был уверен в результатах своего первого броска, потому что на сей раз он сжимал в руке револьвер. На мгновение он прицелился в доктора, потом в Шмидта, но это была лишь показная угроза, потому что дуло опустилось книзу. Послышалась серия разрывов, почти утонувших в гуле мотора, — обладатель манускрипта под шифром М23 в разделе 9b28 выпустил шесть пуль в шины доктора Циммертюра.

Проклятия Шмидта завершились яростным хохотом:

— Зря стараешься, приятель! Твоя бутылка уже сделала свое дело. Еще до того, как ты выстрелил, я слышал, как спустила правая шина. Поберег бы шесть своих патронов для следующего раза!

И он тормознул так резко, что доктор как мячик подпрыгнул на сиденье.

— Не так уж зря, как вы уверяете, дорогой Шмидт, — наконец выговорил доктор. — Одну лопнувшую шину вы смогли починить, но с двумя шинами, прошитыми полдюжиной свинцовых пуль, вам не справиться.