Миллионы парсек: Остановить явь

— В голове не укладывается… Правитель, а ведет себя, как человек! — возмутилась она. — У нас на Земле, где мы жили с матерью, таких людей полно. Им постоянно надо кого-то убивать! Как можно не думать о том, что произойдет?! Зачем же бабушка не ушла? Почему терпела? На что надеялась?

— В свое время я задавался тем же вопросом, — улыбнулся Правитель Зарт, допив чай и наливая себе еще. — Тогда все было по-другому. Тогда не было пространства, Бездна была тут, рядом, как в том месте, где мы были. Но даже там ты не смогла бы представить, что было тогда.

— Медузы не чувствуют нас, если не показывать им силу. Воткнула меч и ушла к Бездне — и пей себе на здоровье!

— Ты… ты могла бы! Охотник! А я? А Каффа? А Катрин и Карсад? Мы не можем выпить медузу, даже если нашли ее. Если ты нас не накормишь! Я не имею конкретно в виду нас, а тех, кто питался от охотников, племя обраков. Наш отец, твоя бабка, прабабка… Клан Каброса родился раньше охотников, мы пьем из источника, который подобен источникам гидр и медуз, но тогда добыть силу было сложнее, она сразу уходила в Бездну, и приходилось делить ее с медузами, которые караулили у каждой воронки. Охотники — те, кто может вернуть силу. И перкары питались от них, когда медуз стало слишком много. И вот мы стоим к тебе в очередь — и ты решаешь, кому дать, а кто должен уйти на ту сторону. Это сейчас мы выманиваем медуз в пространство и удерживаем их. А тогда… — Правитель Зарт задумался, рука с кружкой застыла в воздухе. — Тогда их никуда не выманивали, а просто ждали, что охотники выпьют ее. И медуз было не сто, не двести, не тысяча — а миллионы, миллиарды! Они кишели, как кишит протожизнью грязная лужа. И сами мы были, как одна из ее форм. И если кто-то из охотников решил, что мы должны стать наживкой — мы становились.

— Ну не знаю… — развела Анна руками. — Можно же молнией себя покормить!

Правитель Зарт рассмеялся, снисходительно взглянув на нее, вспомнив про остывающий чай.

— Молнии появились, когда появилось пространство. Земля была безвидна и пуста, не стало медуз — они горели, разом в огонь ушли и гидры. Еще не было звезд, и Правители не знали, что делать с тем, что вышло из Бездны, но поняли, что там, где огромное море огня и газ, раскаленный до ста и выше миллионов градусов, безопасно. И сыто, если взять шепотку электронного поля и вытянуть его в подпространство. Для перкаров это было избавление от охотников и медуз — рай, когда сила снова стала принадлежать им. Для обраков — рай, возведенный в квадрат, их образы обрели плоть. Охотникам больше не было места среди Правителей, которые ненавидели их. Каждый кого-то да потерял. Им мстили, заставляя чувствовать то же, как когда они издевались над Правителями. Мы не умеем прощать, это свойство силы и нас самих. Но каково это, когда ты сразу лишился всего, и не можешь карать и миловать, а сам стоишь в очереди последний?! Чистокровные охотники легко управлялись с медузами, но Бог, кто дал нам силу, закрылся от них. Разломы, через которые медузы начали выползать на поверхность, появились много позже. Но теперь Правители справлялись без охотников. Мы научились выращивать силу, выдавливая в пространство и получая назад. Наша сила — это наша империя.

— Какой жестокий мир… — Анна вытерла со лба пот, ужаснувшись. — Нет, я могу подняться выше. Он любит меня! И я могу выдавить в пространство жизнь.

Зарт снова улыбнулся и кивнул.

— Да, жестокий, но мы выжили. И оттого любим жизнь еще больше. Мы не люди, которые уходят, а с ними уходит их память. Ты — ребенок, твоя сила такая же чистая, как любого другого Правителя, там тебя некому ненавидеть. А Правитель Богрук один из тех, кто мечтает вернуться в прошлое — там он был первый.

— Ну, здесь он тоже оказался не последний, ему грех жаловаться.!

— Власть над империей не то же, что власть над Правителем. Мы Боги, как бы банально это ни звучало.

— Люди думают о себе то же самое.

— Они не могут думать иначе, в них наша сила, которая повторяет нас. И сознание, которое берет начало у Бога Богов. Но им не сдвинуть с места звезду. И даже растение не станет другим, если они того пожелают.

— А Большой взрыв… Как же они смогли? — удивилась Анна.

— Обыкновенно, это был бунт. Все понимали, что рано или поздно их отправят на ту сторону. Охотников заставили пить медуз и давать столько силы, сколько нужно, а кто отказался, убивали. А когда они объединились и пошли войной, выставив медуз впереди себя, охоту объявили на них. Речь шла уже не о бунтах и мести, а о выживании. Мечи охотников имеют некоторые особенности, одна из них, они могут бросать его очень далеко. Но это, скорее, свойство силы, а не меча, я наблюдал за тобой. Богрук может так же, и он опасен не только когда он рядом. Вторая особенность — их меч забивает медуз насмерть. Охотники не подходят к ним близко, но не боятся их, и обычно используют, как оружие. И вот, когда в одну медузу воткнули множество мечей, она загорелась. Пламя вышло из одной точки, и разделились Бездна и подпространство — Правители оказались здесь, а медузы по ту сторону.