Миллионы парсек: Остановить явь

Он ждал. Карсад не мог не прийти, хотя бы из любопытства. Предсказуем, как всегда. И непредсказуем в своей импульсивной манере принимать решения. Вряд ли он добился бы таких успехов, не будь рядом Катрин и Дайкона, которые трепетно его охраняли и кормили с руки. Катрин всегда умело и с выгодой манипулировала любовниками, и Карсад смотрел на измены сквозь пальцы. И каждый раз возвращалась к нему, презрев самых влиятельных и одаренных Правителей. И выносила семя трижды, тогда как другие ходили бобылями. Попробуй-ка, уговори! Даже в подпространстве это было не раз-два, а в пространстве счет шел на миллионы лет. А Дайкон возился с ним, как с младшим братом.

Вот уже внуки пошли…

А чего стоил он сам?! Мысль о брате кольнула в самое сердце, в памяти всплыли лица, о которых он успел забыть. И неожиданно заметил на фотографиях парнишку, который на мгновение вырвал его из бытия…

Скорее, подсознательно вернул в прошлое…

Крейсеры не принадлежали ему — людей и флот мог легко инициировать на себя любой Правитель. Все же, крейсер не звезда. У крейсеров был разум Правителей, которые приняли их на себя. Половина звезд ушла за долги. Он больше не верил, что кому-то нужен. Особенно там, где сейчас проливалась невинная кровь. Отец снова использовал его, прикрываясь им. А мать… мать упивалась кровью, как когда-то. Она не ведала, что творит. Стая должна быть сильной! Стая должна быть сытой! Стая должна быть стаей! И выбирала беззащитных и талантливых, чтобы паразитировать, как медуза морока. Наверное, это она держала стаю в руках, а не отец, который поклялся ей всеми клятвами, какие она смогла придумать. И когда мир стал другим, и стая перестала быть стаей, Бог поставил ее на место, обнаружив всю ее бездуховность. Как сын, он жалел ее даже сейчас. Она не понимала, что тот мир ушел навсегда — и не могла найти себе места. Мать больше времени проводила в одиноком подпространстве, чем в том мире, который не могла придумать. Сила ее, лишенная какой либо жалости, убивала себя раньше, чем успевала родить живое. Ее спасало только то, что звезды Габорры не знали других Правителей, которые могли бы противостоять ей и отцу.

Но он знал…

Дверь неслышно открылась.

— Бесхор! Дружище! Что привело тебя в столь странное место, не предназначенное для встречи. Разве мы любовники, чтобы таится по углам?! — Карсад усмехнулся, махнув демонам рукой.

— Не смейся, — грустно покачал головой Бесхор, вздохнув. — Мне и так тяжело!

— С пятью-то миллионами крейсеров?! — не поверил Карсад. — Я голову сломал, решая, где бы мне достать хоть половину! Не одолжишь на время военных действий?! Когда война закончится, сочтемся!

Невольно, но Бесхор тоже улыбнулся.

— Не пять миллионов, но будут. Речь как раз пойдет об этом, — снова тяжело вздохнул Бесхор. — Карсад, я не знаю, что мне делать! — он подавленно взглянул на императора. — Я так жалею, что не ушел тогда с тобой и Дайконом! Я больше не хочу, я устал, я выпит до дна!

— Ну, здесь я тебе ничем помочь не смогу, — Карсад осмотрел комнату, в которой остался лишь один демон, который пришел с ним. — Может, переберемся туда, где мы сможем восполнить этот пробел?

— Во дворец?! — испуганно вскрикнул Бесхор. — За ним следят. Мне нельзя появляться ни на Сорее, ни на Огре. Если нас увидят, мне придется оправдываться, а я, знаешь ли, не в том возрасте… Не хотелось бы закончить, как Зукоррот и Дайкон.

— Ну, дворец у меня не маленький, — пожал плечами Карсад. — Я рад, что ты пришел, — он взглянул на Бесхора с тяжелой озабоченностью. — Я не ждал, но молил об этом Бога. Пусть Бог судит тебя, я лишь хочу остановить то, что вы задумали.

— Не я, ты это знаешь, — с болью отозвался Бесхор. — Если бы я мог хоть что-то сделать, я не пришел бы к тебе. Я многие миллионы лет сдерживал армаду отца и матери, и откупался, отдавая им все до последнего рея. Ты должен мне поверить — мне больше некому это сказать!

Карсад молча похлопал Бесхора по плечу, обнимая его и вставая рядом.

— Моя внучка! — гордо кивнул он на фотографию.

— И моя племянница! — напомнил Бесхор. — Вылитая Дайкон!

— Этого не отнять, и характер тот же, — взгрустнул Карсад. — Стар я, что ли стал, а, Бесхор? А может и мы смертные?

— Как у нас у Богов все сложно и просто! — рассмеялся Бесхор, отрывая одну фотографию и пряча в карман. — Здесь она такая, какая есть. Своим пока не обзавелся, так хоть на твое семя полюбуюсь! Ну, веди меня в свои чертоги!