Миллионы рождают власть

— Парни, знают, что за проблемы?

— Вроде да, но в общих чертах, — неуверенно ответила девушка. — Сказали, что вы должны сами его выслушать и сделать выводы.

— Анна, набирай его, я через две-три минуты подойду к тебе в номер, — распорядился я.

— Хорошо, Михаил Дмитриевич, — согласилась секретарь. — Какие-то ещё распоряжения будут?

— Только одно, ждать меня с Ашотом на проводе, — усмехнулся в трубку я.

— Слушаюсь, шеф, — шутливо отрапортовала девушка.

Я быстро надел рубашку, натянул брюки и двинулся к выходу. Через три минуты, как и обещал, постучался в номер секретаря.

— Сейчас, минуточку, — раздался голос Анны.

Щелкнул замок, открылась дверь. За ней виднелась серьезная мордочка секретаря.

— Проходите, Михаил Дмитриевич, Ашот Ервандович уже на проводе, ждет вас.

— Спасибо, Анна, ты как всегда на высоте, — похвалил девушку я.

— Не за что, Михаил Дмитриевич. Это моя работа, — серьезно ответила Анна.

Я зашел в номер, снял обувь и зашел в комнату. Подобрал трубку, лежащую возле телефона на журнальном столике.

— Привет, дружище. Как у вас дела, рассказывай.

— Привет, Миша, дорогой, — раздался веселый голос Ашота. — Идут помаленьку, да. Есть хорошие новости и плохие. С каких начать?

— Давай с хороших, плохие можно оставить на потом.

— За июнь и начало августа продажи «Ники» рекордные. Шмотки в магазинах буквально разрывают. В Москве и Ленинграде с утра очереди стоят, открытия ждут. Особенно отлично идёт «варенка». Наши производственники под Москвой завалены заявками от магазинов на пару месяцев вперед. Не успеваем деньги считать. Помнишь к Герману приезжали, и кассу при тебе забирали?

— Помню, — улыбнулся я.

Зрелище было действительно незабываемое — коробка из-под цветного «Рекорда» доверху заполненная пачками купюр, перетянутыми резинками: рублями, трешками, пятерками, десятками, четвертаками, даже парочка с сотнями была.

— Так вот сейчас недельные кассы нашей сети в два-три раза больше, да, — возбужденно вещал коммерческий директор. — У Каринэ тоже все отлично. Магазины в Ереване, Тбилиси, Сухуми, Батуми работают. Бейсболки, джинсы, футболки, штаны, шорты разлетаются как горячие пирожки. Особенно в курортных городах, на побережье. Мы из Одессы уже все выгребли, ребята жалуются, что им почти ничего не оставили. Вилен со своей командой ученых тоже отличился, да. После вашего отъезда заключил три крупных договора на поставку и обслуживание компьютеров. Первая предоплата уже пришла.

— И как же он справляться со всем этим собрался? — поинтересовался я. — Сам же жаловался, что людей не хватает и с текущими заказами до конца года не разобраться.

— Мы четырех новых сотрудников в «НКТ» наняли, да, — деловито сообщил Ашот. — Вилен ещё парочку своих знакомых умников к нам перетащил, чтобы контракты вытянуть. Очень уж суммы хорошие, а ему процент капает от заключенных заказов. Мне клялся, что будут ночами работать, но все обязательства выполнят.

— Приятно слышать, — улыбнулся я. — А что у нас плохого? Только не говори, что это хорошие новости были прелюдией к чему-то откровенно поганому. Как в известной песне, помнишь? «Все хорошо прекрасная маркиза, все хорошо как никогда». Я так понимаю, что плохие известия касаются «ОСМЫ-авто», БРАЗа, УПДК, ВАЗа или наших отношений с нефтянниками?

Ашот замолчал.

— Говори уже, не томи душу, — потребовал я.

— Ты прав, дорогой, да, — наконец со вздохом признался он. — У нас проблемы с ВАЗом и алюминиевым заводом.

— Какие? — напрягся я. — Давай по порядку. Сначала, что там с ВАЗом?

— С ВАЗОМ нас собираются по-тихому выкинуть из завода, да, — грустно доложил коммерческий директор. — Помнишь, ту кучку высоколобых умников, из Института Проблем Управления, которые в апреле создали «ЛОГОВАЗ»? Ты ещё сказал, что мы их сразу выбросить не сможем, поскольку они ещё с конца семидесятых терлись на заводе и обросли связями. И добавил ещё, что за ними надо пристально наблюдать и постепенно выкинуть эту шайку пройдох на мороз, да.

— Конечно, помню, — осторожно подтвердил я. — Ты о Борисе, сыне Абрама и его шайке-лейке говоришь? Так он ещё тогда пытался нас посредством своих связей выдавить с завода. И очень хитро, он вроде бы ни причем, это решение руководства. Даже в министерство ездил, чтобы поддержали. Только когда узнал, кто нас рекомендовал, успокоился.

— Это он тогда успокоился, да, — подтвердил приятель. — А сейчас снова начал. Его страшно нервирует, что у нас дела лучше идут. Он спать спокойно не может, все упущенные прибыли подсчитывает. Хочет монополистом стать. Возле своего кореша Зибарева постоянно трется, на уши ему сладкую патоку льет. Подбивает, когда Каданников из отпуска вернется, решить вопрос. Обещает золотые горы, если нас уберут и на заводе один «ЛОГОВАЗ» останется.

— А того товарища, который нас направил на завод, не боится? — с любопытством поинтересовался я.

— Уже нет, — ответил Ашот. — Он же тоже с другими такими же товарищами связан. Скорее всего, вышел наверх, и получил гарантии, что в наши с ним дела на ВАЗе никто вмешиваться не будет.

— Как ты обо всем этом узнал?