Миллионы снарядов, миллиарды патронов. Оружие для Победы

В мае 1943 года на заседании Государственного Комитета Обороны обсуждались вопросы, связанные с созданием новых танковых и противотанковых артиллерийских орудий. Было решено создать 85‑мм и 100‑мм орудия соответствующего назначения. Такие орудия создали, причем в сроки, которые не знала история артиллерийского конструирования. Во многом это объяснялось тем, что советская школа конструкторов, и не только артиллерийских, никогда не жила лишь сегодняшними заботами, а далеко смотрела в будущее.

«Наше КБ, – вспоминал В. Г. Грабин после войны, – всегда решало две параллельные задачи: обслуживание валового производства и создание новых видов артиллерийских систем… В конструкторском бюро был специальный отдел, который занимался перспективными разработками».

Тактико-технические данные, и эскизный вариант 100‑мм противотанковой пушки разработали в КБ задолго до появления тяжелых немецких танков. «Весь ход войны, – писал В. Г. Грабин, – вел к тому, что гитлеровцы должны были применить танки с более мощной броней: существовавшие немецкие машины наша артиллерия уничтожала без особого труда. Готовясь к этому, мы заранее приступили к разработке мощного 100‑мм противотанкового орудия, и когда в бой вступили «тигры» и «фердинанды», пушка была уже готова. Всего на ее изготовление потребовалось немногим более пяти месяцев».

В это время мне довелось побывать в конструкторском бюро В. Г. Грабина. Увидел обстановку, в которой работал коллектив КБ. Люди трудились самоотверженно, отлучаясь только для того, чтобы перекусить, да и на это затрачивали минимум времени. Ствол пушки 100‑мм калибра, который применялся у нас в морской артиллерии, уже отработали.

– Мы думали над выбором калибра, – пояснил Грабин. – Выбор шел между 100—миллиметровым и 107—миллиметровым орудиями. Кстати, тем, что ГАУ хотело иметь в свое время, снимая с производства другие системы. Однако выводы оказались не в пользу последнего. У 107—миллиметровой пушки было к другим ее недостаткам еще и раздельное заряжение, к тому же боеприпасы в больших количествах не изготовлялись. А у 100—миллиметрового орудия и патрон унитарный, и выпуск снарядов хорошо налажен.

Видел я отстрел пушки. Не зря на фронте впоследствии ей дали имя «зверобой». Броня всех немецких танков и самоходных орудий разлеталась вдребезги от столкновения со снарядами «соток». При весе снаряда в 15,6 килограмма он имел начальную скорость, близкую 900 метрам в секунду, и с дистанции 100 метров надежно пробивал 150–160‑мм броню. А ближе лопалась и более чем 200‑мм лобовая броня «фердинандов».

Особо следует сказать о 85‑мм танковой пушке, над которой работало Центральное артиллерийское конструкторское бюро. Ее испытания начинались уже в 1943 году и проходили настолько успешно, что, не дожидаясь конца отстрела, были даны указания заводу о серийном выпуске, а на стол Сталина лег документ, в котором подтверждался благополучный исход государственной проверки орудия. Акт подписал и начальник ГАУ генерал Н. Д. Яковлев.

Н. Д. Яковлев вспоминает:

«Присутствующие (товарищи Малышев, Ванников, Устинов, Кирпичников и другие. – В. Н.) горячо ратовали за немедленное представление проекта на утверждение И. В. Сталину и упрекали меня в нерешительности. А я действительно колебался. Ведь знал же, что из пушки осталось еще отстрелять несколько десятков выстрелов (чтобы полностью закончить программу испытаний), а это… Поэтому, не имея окончательного заключения полигона, воздерживался от подписи. Но в конце концов, поддавшись уговорам, а может быть, и пребывая в предновогоднем настроении, я все же подписал проект. И в час ночи 1 января 1944 года было уже получено постановление ГКО, утвержденное Сталиным».

А в девять часов утра Н. Д. Яковлеву позвонили с полигона и сообщили, что после окончания испытаний по одному из узлов противооткатных устройств орудия получен неудовлетворительный результат. Это значило: пушка считается не выдержавшей испытаний и подлежит отправке на доработку.

Н. Д. Яковлев выехал в Наркомат вооружения, где и состоялось обсуждение создавшейся ситуации. При участии В. Г. Грабина и компетентных специалистов выявили причины дефекта и нашли путь к его устранению. Пришлось докладывать обо всем Сталину. Он молча выслушал начальника ГАУ и, ничего не ответив, положил трубку. Вечером Н. Д. Яковлева вызвали в Кремль, Сталин сурово посмотрел на него и погрозил пальцем:

– Это вам урок на будущее, товарищ Яковлев.