Милое чудовище

— Так она была паинькой? — усмехнулся Рогов, заранее уверенный в том, что в каждой женщине скрывается черт с рогами и копытами. По крайней мере, до поры до времени. И когда эта пора наступит, не знает никто, но на всякий случай нужно быть всегда начеку.

— Я бы так не сказал, — ответил Кузовков, — скорее она просто ко всему относилась, как бы вам сказать поточнее… э-э, немного отвлеченно, не принимала близко к сердцу, а потому и не переживала, и не спорила. Она была как айсберг… Ну, вся ее жизнь проходила вне этих стен, она в нее никого не посвящала.

— Значит, скрытная, — заключил Рогов.

— Вовсе нет. Я же сказал, что она просто была в стороне от всего, ни во что не вмешивалась.

— А что насчет ее личных связей? Вы, кажется, о них упоминали.

— Так вот, насчет личных связей… Я случайно знаю, что там, где она снимала квартиру, ну, в общем, где-то поблизости живет какой-то тип, совершенно на ней повернутый. Однажды, еще зимой, я как-то подвез Лику — у нас была запарка, и ей пришлось задержаться до полуночи, — и, представьте себе, ее возле подъезда , ждал такой здоровый амбал, косая сажень в плечах, лоб в два пальца шириной. Ну, вы понимаете… — в голосе Кузовкова прозвучало нескрываемое пренебрежение. — Этот тип подбежал к машине и стал высказывать недовольство в таком духе: мол, где была, почему поздно и так далее. Я спросил, кто это такой, а она ответила со смехом: мой постоянный и самый преданный поклонник.

— А с чего вы взяли, что он живет поблизости?

Модельер замялся:

— Ну, почему-то мне так показалось… Ах, да, она назвала его местным аборигеном! Точно! Я все выходные думал, думал, вспоминал, вспоминал… Очень хотел помочь следствию.

Конечно, он хотел помочь следствию, а заодно и увести его подальше от своего тряпичного бизнеса.

Рогов протянул лжефранцузу ту самую фотографию, на которой покойная манекенщица была снята в интригующем Рогова колье.

— Скажите, вы когда-нибудь видели у нее эту штучку?

Кузовков повертел снимок в руках, унизанных кольцами и перстнями бутафорского вида.

— Занятная вещица; Похоже, что не дешевка какая-нибудь, но при мне она ее ни разу не надевала. Я и фото это вижу впервые. Для чего это она снималась, интересно?

— А вы не можете предположить, кто автор снимка?

— Трудно сказать, хотя… Спросите у Шубина, мы пару раз обращались к нему, когда нам нужны были услуги фотографа. Где-то у меня был его телефончик… — Кузовков раскрыл объемистую записную книжку. — А, вот, пожалуйста! — Модельер черкнул на листке телефонный номер фотографа и передал записку сыщику.

Еще Рогов осторожно, чтобы не возникло подозрений, выведал у Кузовкова, не бывала ли в Доме моды Виктория Мещерякова. Модельер ответил, что он лично об этом ничего не знает. Сдержанно поблагодарив модельера, Рогов тем не менее не спешил осуществить его заветную мечту — чтобы он, Рогов, поскорее испарился из стен Дома моды, — а напротив, с удовольствием их, эти самые стены, проинспектировал и порасспросил всех, кого в них нашел. Так сказать, закинул невод. Улов оказался не то чтобы обильным, но и назвать невод пустым было нельзя. Одна из скромных тружениц модельного бизнеса сообщила о том, что Лика однажды обмолвилась о некоем мужчине, за которого она якобы даже собиралась замуж, а другая смутно припомнила, что как-то видела у нее колье, очень похожее на запечатленное на снимке.

Но самый главный сюрприз ждал его в фойе.

Общительная и любезная администраторша вспомнила даму, по описаниям похожую на Викторию Мещерякову, и рассказала весьма любопытную историю об обстоятельствах их встречи. Значит, Пышечка интересовалась Ликой Столетовой, если, конечно, администраторша ее ни с кем не перепутала? Однако!

* * *

Когда подполковник Кобылин прочитал первое письмо, физиономия его откровенно вытянулась, когда же он ознакомился со вторым, она приняла привычные формы, хотя и приобрела несвойственное ей глубокомыслие.

— Это что еще за хренотень? — наконец нарушил он сосредоточенную тишину. — Ты что-нибудь понимаешь?

— Боюсь, что нет, — признался Рогов. Кобылин нацепил на нос очки, которые надевал крайне редко, в основном для придания себе солидности, и, шевеля губами, опять погрузился в чтение. И снова с тем же результатом.

— Китайская грамота, да и только! — развел он руками. — Прямо «грузите апельсины бочками»! А подпись так вообще — шпионские страсти. Может, нам поискать убийцу среди организаторов детских утренников?

— Я бы поискал среди организаторш, — прозрачно намекнул Рогов.

— Имеешь в виду ту дамочку, что шлялась за кулисами?

— Если бы только за кулисами, — поделился свежедобытыми сведениями Рогов. — Как выяснилось, за несколько дней до убийства она, или другая, очень похожая, околачивалась в Доме моды и даже интересовалась Столетовой. Убивать ее она, конечно, не убивала, но что-то за ней стоит.

— А подпись-то, подпись, — поддал жару подполковник, — обманутые жены… А муж у этой Мещеряковой есть?

— А как же, имеется, — хмыкнул Рогов, вспомнив субботний визит к Мещеряковой, — я его даже лицезрел.