Милое коварство

Анна Сергеевна еще немного постояла на остановке, стараясь дышать глубоко и ровно. Потом поставила прямо на мокрый тротуар свои пакеты, отщипнула от грязного ноздреватого сугроба, окаймляющего остановку, клок серого снега и приложила его к разгоряченным щекам. Потом вытерла влагу своей пестрой варежкой и попыталась улыбнуться. Улыбка вроде бы ничего, держалась… Анна Сергеевна подхватила пакеты и пошла по направлению к дому.

Уже на лестничной площадке Анне Сергеевне не понравилось, что ее не оглашает музыка Игоря. Бросив на грязный кафель пакеты, она начала судорожно рыться в сумке. Ключи опять не желали находиться. Нет, похоже, она никогда не научится класть их в одно и то же отделение сумки. Продолжая шарить в ней одной рукой, другой рукой она нажала кнопку звонка. Похоже, открывать ей дверь никто не собирался. Это более чем странно. Кирюшка, конечно, у бабушки, но Игорь с Анатолием просто обязаны быть дома. Со все возрастающим беспокойством Анна Сергеевна подскочила к мусоропроводу и вывалила на его крышку содержимое своей сумки. На пол полетели какие-то смятые бумажки, чеки, заколки, пустые стержни от шариковых ручек, вывалившиеся из кошелька монеты и прочая нужная и ненужная мелочовка. Последними звякнули ключи. Анна Сергеевна схватила их и бросилась открывать дверь, совершенно не заботясь о разбросанных по лестничной площадке вещах.

В квартире почему-то было темно и тихо. Не было ни Игоря, ни Анатолия. Анна Сергеевна включила свет в коридоре. И тут же ее взгляд наткнулся на записку, прилепленную скотчем к двери комнаты сыновей: «Ма! Уехал с Лехой на три дня на лыжную базу в Серово. Игорь». Та-а-ак… По крайней мере, со старшим сыном все прояснилось. Это хорошо. Но куда же делся Толик?! Может быть, какой-то аврал на работе? Анна Сергеевна почувствовала, что начала успокаиваться. С Игорем все в порядке, а Анатолий – взрослый человек. Мало ли где пришлось задержаться. Он бы, конечно, и позвонил бы ей на мобильник, если бы не знал, что в школе она его всегда отключает.

Анна Сергеевна вздохнула с явным облегчением, сняла с двери записку и отправилась обратно на лестницу за вещами, потом неторопливо разделась в прихожей и прошла в комнату. Не включая света, сняла рваную блузку и, брезгливо скривившись, решила спрятать ее от мужа. Конечно же, она не станет рассказывать Анатолию про папашу Вовы Иванова. Все равно не пожалеет. Скажет: «Сколько раз я тебе предлагал уволиться из школы! Вот наши бабенции в отделе только и делают, что чай пьют да вяжут, а получают в три раза больше тебя, и дети у них всегда накормлены и обстираны!» Слышала она уже это сто раз! Сто первый что-то не хочется…

Анна Сергеевна открыла дверцу шкафа и тут же наткнулась на пустую полку. Она в растерянности пошарила по ней рукой, ничего там не нашла и метнулась к выключателю. При свете пятирожковой люстры, залившем комнату, пустая полка показалась ей еще более отвратительной и даже устрашающей. Уже в состоянии настоящего испуга Анна Сергеевна открыла другую створку шкафа и увидела ряд пустых качающихся вешалок. Ее собственные вещи были на месте. Не хватало рубашек, пиджаков и курток Анатолия. Неужели украли?.. Нет, не может быть… Даже если предположить, что вора интересовали исключительно мужские вещи, то должны были бы взять и новую дубленку Игоря, а она висит себе, живая и невредимая. Молодец сын, не надел ее на лыжную базу…

Анна Сергеевна удивилась тому, какая ерунда лезет ей в голову, и, нервно сглотнув, оглядела комнату в поисках других вещей мужа. Ее тревога усилилась, когда на стуле не оказалось домашнего спортивного костюма Анатолия, а на журнальном столике – стопы его любимых компьютерных журналов. Придавленный же к столику ключами от квартиры клок бумаги вызвал у Анны Сергеевны настоящий ужас. Она взяла его дрожащими руками. На листке из Кирюшкиного блокнота, в углу которого был изображен вооруженный до зубов робот-трансформер, ее муж написал: «Больше так жить не могу. Прости. Анатолий». С остановившимся взглядом, сжимая в кулаке ключи, Анна Сергеевна опустилась в рядом стоящее кресло. Она даже еще не успела толком понять, что произошло, а тишину уже разорвал телефонный звонок. Слава богу! Это Толик! До чего же дурацкие у него шутки! Анна Сергеевна, расплывшись в радостной улыбке, схватила трубку и что есть силы крикнула в нее:

– Толик, ты?! Как хорошо…

– А что, если не Толик, то плохо? – перебил ее громкий голос Лидии Гавриловны.

– Нет… ну-у-у… почему-у-у… – разочарованно протянула Анна Сергеевна.

Лидия Гавриловна расхохоталась:

– Ладно! Согласна, что Толик, возможно, и лучше, но я звоню по делу. Что-то я так и не поняла, в котором часу завтра совещание. Опять после пяти? И вообще, где шляется твой Толик, если ты первого же позвонившего за него принимаешь?

– На этот раз совещание будет после первой смены, – тускло проговорила Анна Сергеевна.

– Ну так это ж хорошо! – радостно провозгласила Лидия Гавриловна. – А потому совершенно непонятно, отчего у тебя такой похоронный голос?!