Милонгеро

Что бы ни было в зеркале, это не Её творение. Нет, не богиня к этому причастна. Это чей-то другой разум, злой, жестокий… может, это зеркало как раз с ТОГО континента, откуда приходил дракон.

Может быть и такое.

Тони сейчас над этим не задумывается.

Она все-таки теряет сознание, падая носом в блюдце с шоколадом. И последней мыслью у нее почему-то проскальзывает: «Испачкаюсь…»

Так, собственно, и произошло.

Глава 5

– Творец!!!

Сеньор Пенья и покрепче выразился. Тан Фуэнтес подумал, да и поддержал достойную компанию парой соленых боцманских фраз.

Выругался покрепче, выдохнул, еще раз выругался.

– Оно… ушло?!

– Кажись, да…

Сколько из Хосе Мануэля не вылезал уличный мальчишка с его говорком? Ох, долго…

– Что с ней?

Сеньор Пенья оказался храбрее товарища по несчастью. Подошел, приподнял голову Тони, кстати, подвинул ее от шоколада, хотя кончик носа Тони уже в нем испачкала. И щеку тоже. Натуральный шоколад тает быстро…

– Жива. Обморок.

– С ума сойти… а что это было?

– Придет в себя, так и расспросим, – приходил в себя сеньор Пенья. – Полагаю, не зря я ее привез?

– Нет, не зря. Это уж точно. Но это была некромантия?

– Не знаю. Пусть ритана Лассара сама объясняет, – красиво отмазался сеньор.

Тан Фуэнтес вздохнул, позвонил в колокольчик и приказал принести еще шоколада. А сам потянул из кармана нюхательные соли.

Да, надо приводить девушку в чувство. А там и расспросим.

* * *

Сарита сидела в библиотеке, листала гербовник, думала.

Брат Теобальдо подкрался тихо и незаметно, словно кот, на мягких лапках.

– Ритана Дюран?

Знал он про Карраско, знал, но отчетливо понимал, что после всех дел Освальдо Сарита с ним дела иметь не захочет. Вот и называл ее по девичьей фамилии.

Сарита подняла на него растерянные глаза.

– Брат Теобальдо…

– Вам нужна помощь, ритана? Верно?

– Верно…

– Расскажете, в чем дело?

Ритана кивнула. И честно пересказала всю информацию, которой с ней поделилась словоохотливая парикмахерша. Брат Теобальдо задумался.

– Ритана Дюран, это странно.

– Странно?

– Вы не беседовали об этом с ританой Лассара, верно?

– Верно.

– Антония уверена, что ее мать умерла при родах, – брат Теобальдо не выбирал слова. Иногда это так позволяет экономить и время, и силы, и главное, нервы окружающих, что даже удивительно.

– При родах? Но… она не говорила, что Даэлис была беременна, – растерялась Сарита.

– Она не говорила – или вы не спрашивали?

Сарита задумалась.

– Она… пожалуй, она говорила о ребенке так, словно что-то знала. Мальчик, обладает силой… а вот что Даэлис была беременна – не говорила.

– Странно. Минуту… где-то я видел семейный молитвенник.

Сарита послушно подождала ту самую минуту. Пока брат Теобальдо открывал его, пока они вместе смотрели на даты смерти…

Даэлис Серена Лассара.

Антонио Мигель Лассара.

И дата смерти. Одна на двоих.

– Мне соврали? – уточнила Сарита.

– Да как сказать, – задумался брат Теобальдо. – Возможно, в чем-то и не солгали. А может, и наоборот. В любом случае надо бы поговорить с этой дамой. И уже не вам, ритана.

– Не мне?

– Брату Матео и брату Дуардо. Это по их части.

– Я тоже хочу знать, что она скажет, – уперлась Сарита.

Брат Теобальдо покачал головой, явно не одобряя такое упрямство.

– Моих слов вам будет недостаточно, ритана? Я поклянусь, что братья от вас ничего не скроют.

Сарита качнула головой.

– Брат Теобальдо, я знаю, вы меня поймете правильно. Если Анна Мария солгала мне сейчас и в этом, кто знает, в чем и когда она еще солжет? Уже вашим братьям? Может, если я буду с ними, то что-то пойму, как женщина? Да и я уверена, вы захотите расспросить сеньору Агуэда не у нее дома. И не у нее на работе, верно?

Брат кивнул головой.

Все верно. Он вообще собирался распорядиться привезти даму в Лассара. Или хотя бы куда-то в лесок вывезти. С женщинами – так. Лгать они могут даже на исповеди. А вот если начинают бояться, за себя ли, за других, мигом становятся сговорчивее.

Но часто начинают лгать еще более заковыристо. Может, и правда? Пусть ритана присутствует при разговоре? Глядишь, что-то и увидит? Женщина другую женщину лучше поймет, чем мужчина.

– Хорошо, ритана. Я поговорю с братьями. А что вы ищете? Петушиный герб?

Сарита протянула ему листок с шестью фамилиями.

– Я выписала всех. Но мне они… скажем так, я в курсе дела, я наслышана об этих фамилиях, кое с кем я встречалась… из этих семейств, я имею в виду. Они все приняты при дворе, и я была принята при дворе. И буду принята, если решу туда вернуться. Но… это другое. Я не представляю, кому из этих семейств могли помешать или понадобиться Лассара. Кому угодно, собственно…

Брат Теобальдо качнул головой.

– Ритана Дюран, я понимаю, возможно, вам солгали. Сделаем так. Вы поговорите с этой дамой еще раз. В присутствии братьев. Потом братья поговорят с ней в вашем присутствии. А потом посмотрите еще раз, что там… с петухом. С гербами и прочим.

– Хорошо, брат Теобальдо. Благодарю вас.