Милорадович

Битва открылась по всей линии, исключая левого фланга армии; там были австрийцы, тысяч до пятнадцати — и там было тихо. Корпус Дерфельдена вступал в сражение по частям на подкрепление Багратиона и Милорадовича» [373]. «Вскоре после перехода в атаку Багратиона и Милорадовича Суворов, став во главе дивизии Дерфельдена, выступил для поддержки этой атаки» [374].

Сражение, начавшееся рано утром, завершилось лишь к 18 часам — французская армия отступила под угрозой окружения.

В письме адмиралу Федору Федоровичу Ушакову (1743— 1817) фельдмаршал Александр Васильевич Суворов подробно написал: «Я спешу сообщить… о сильном поражении неприятеля. 4/15 сего месяца показался он на хребтах гор около Нови, состоявший в 37 000 человеках, и выстроился в боевой порядок, имея с левой стороны за собой Гавию, а правым крылом простирался к Серавалле. В таком положении был он атакован, совершенно разбит и обращен в бегство. Урон его простирался, по признанию самих французов, до 20 000 человек. На месте убито свыше 6000 человек, в том числе и командовавший армией генерал Жуберт, дивизионный генерал Ватрант [375]и бри[гадный] г[енерал] Гаро; в плен взято 4 генерала: генерал-аншеф Периньян [376], дивизионный генерал Груши [377], бригадные генералы Колли [378]и Партоно [379], а штаб, обер-офицеров и рядовых близ 5000; разбрелось за 4000 человек; пушек отбито 39, с порохом ящиков 48…» [380]

В послании к графу Ростопчину граф Суворов был предельно краток:

«Русский Бог велик… охают французы, усмехаются це-сарцы… а здесь, хоть и победно, но тяжело…» [381]

Полковник Комаровский подвел итог кампании: «С небольшим в три месяца мы прошли и очистили от неприятеля все владения Венецианской республики, всю Ломбардию и весь Пиемонт. В течение сего времени армия возвращалась от Турина назад до Пияченцы, где три дня продолжалась знаменитая баталия на трех реках: Тидоне, Требии и Нуре, и опять подошли к Турину» [382].

«После Новийского сражения Суворов мечтал о наступательном движении в Генуэзскую Ривьеру, но вместо того возникшие недоразумения с венским кабинетом заставили его просидеть в бездействии в городе Асти три недели…

Число лиц, желавших представиться великому фельдмаршалу, было всегда очень велико… Многих из представлявшихся Суворов приглашал на свои обеды, которые в таких случаях продолжались по несколько часов и во время которых фельдмаршал особенно поражал своим остроумием, знанием, странностями и проч.» [383].

«Уловив момент молчания, граф Милорадович рассказал анекдот, как два наши солдата поставлены были в Германии на квартиру к одной старушке, которая угощала их, как мать. Тронутые ее ласкою, солдаты изъявляли знаками свою благодарность, но, заметив, что она их не понимает, вскричали: "Куда старушка бестолкова? Кажется, говоришь ей по-польски, а она все 'нихтферштен'". "Знаешь ли, брат, — сказал один, — наденем мундиры и отдадим нашей доброй кормилице честь к ноге". Тотчас оделись, вытянулись и прокомандовали: "К ноге!" Старушка расхохоталась.

— Я, — продолжал рассказчик, — хочу непременно заставить искусного артиста выгравировать эстамп с изображени ем изумленной старухи и двух солдат, отдающих ей честь к ноге, и с надписью: "Благодарность русских солдат за гостеприимство".

Граф любил М.А. Милорадовича и, выслушав его рассказ, сказал:

— Любезный Михаил Андреевич! Этот анекдот русский; прибавьте к надписи еще и русскую пословицу: "Хорошо, кто хлеб-соль водит; а вдвое тому, кто хлеб-соль помнит", — и закончил: — Вот каковы наши чудо-богатыри!» [384]

Император Павел Петрович писал Суворову в рескрипте своем от 9 августа:

«"Примите в воздаяние за славные подвиги ваши; да пребудет память их в потомках ваших к чести их и к славе России…" В заключение высочайшего рескрипта было приписано: "Простите, победоносный Мой фельдмаршал, князь Италийский, граф Суворов-Рымникский!"» [385]

«Император Павел I повелел гвардии и всем Российским войскам, даже и в присутствии своем, отдавать князю Италийскому, графу Суворову-Рымникскому все воинские почести, подобно отдаваемым Особе Его Императорского Величества» [386].

Весьма высоко оценил боевую деятельность русского полководца и неприятель: «За главу Суворова назначила Французская республика два миллиона ливров. "Ах, помилуй Бог, как дорого", — сказал он» [387].

Наградой генерал-майору Милорадовичу стало «высокомонаршее благоволение» [388].

Между тем «…отношения между союзниками испортились до такой степени, что их правительства решили впредь действовать обособленно. Русской армии надлежало перейти в Швейцарию, австрийцам остаться в Италии. Австрийцы всячески торопили русских, но в то же время чинили препятствия на каждом шагу… Находившийся в Швейцарии эрцгерцог Карл [389]выступил оттуда, не дожидаясь русских, и оставил на произвол судьбы под Цюрихом только что прибывший из России 30-тысячный корпус генерала Римского-Корсакова [390]. Предательский этот поступок имел самые печальные последствия.