Милорадович

«Стоявший не возле него (как где-то вскоре было пропечатано), а внутри каре, шага на три от задней шеренги, одетый в партикулярный сюртук, в фуражке, отставной поручик Петр Каховский, имея левую руку в кармане сюртука, правой выстрелил из пистолета, попал пулей графу Милорадовичу в левый бок и, сим еще не ограничившись, бросил вслед за выстрелом в него же и самый пистолет, который сшиб с затылка головы шляпу его.

Истинно горестно было видеть, как вдвойне пораженный, без шляпы, с развевающимися от ветра волосами герой, честь наших армий, граф Милорадович, отскакав в галоп несколько шагов от каре, отвалившись назад, выпустив поводья и шатаясь в седле, склонился на правую сторону… Солдаты, заметив, как снимали с лошади раненого Милорадовича, потерялись, в рядах их исчезла дисциплина; несчастные, ошеломев от этой невыкупимой беды, спустив ружья, перебегали из фаса в фас, ища укрыться»[2098].

«Я не знал, что делать, звал, манил рукой людей из толпы, требовал… Ни один человек не подходил… С силой отчаяния я схватил тогда графа под плечи и, пятясь, повлек его буквально ногами по земле к стороне манежа, где место было свободнее. Тут, наткнувшись на группу людей, я положил его на минуту прямо на снег и, воспламененный, уже остервенелый, криком, ругательством, кулаками, пинками, побоями принудил четырех человек помочь мне поднять его»[2099].

Да, есть такая русская пословица: «мертвый медведь в лесу не хозяин»…

«Я довершу описанием подлостей современников наших, сказавши, что когда по принесении его в казармы начали его раздевать, то у него украли часы и кольцо, подаренное ему за несколько дней вдовствующей императрицей»[2100].

«Двадцать или двадцать пять минут спустя полк уже выстраивался против казарм. Пока мы выравнивались, мимо нас на санках провезли тяжело раненного генерал-губернатора графа Милорадовича, которого один из бунтовщиков, Каховский, ранил выстрелом из пистолета. Голубая лента графа была вся в крови. Его внесли в наши казармы»[2101].

«В момент нашего выступления из казарм мы увидали графа Милорадовича в полной форме и всего в крови! Его вели двое каких-то людей и отвели в наши казармы, в квартиру Игнатьева… Я обратил внимание моих солдат на этого несчастного графа Милорадовича и сказал им:

— Вот что значит, когда солдат не доверяет своему начальнику, а вы, ребята, мне верите и пойдете за мной?

— Куда угодно ведите, мы вас не оставим, — ответили они мне единогласно»[2102].

Кстати, в подтверждение ранее сказанного: люди, непосредственно все видевшие, пишут и про двух, и про четырех человек, несших раненого графа, и даже про сани… Как узнать, что было на самом деле?

«Все это произошло так быстро, что Орлов только еще выстраивал там выезжавших людей. "Напрасно не послушался тебя", прошептал Милорадович, когда его несли мимо.

Полк тронулся к месту назначения»[2103].

«Зарядив ружья, пошли мы [1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка] вперед. Тогда со мной были генерал-адъютанты Кутузов, Стрекалов[2104], флигель-адъютанты Дурново[2105] и адъютанты мои — Перовский и Адлерберг[2106]. — Адъютанта моего Кавелина послал я к себе в Аничкин дом, перевести детей в Зимний дворец. Перовского послал я в конную гвардию с приказанием выезжать ко мне на площадь. В сие самое время услышали мы выстрелы, и вслед засим прибежал ко мне флигель-адъютант князь Голицын[2107] Генерального штаба с известием, что граф Милорадович смертельно ранен»[2108].

«Храбрый и достойнейший генерал Милорадович был убит мятежниками как раз в тот момент, когда обратился к ним с отеческой речью»[2109].

Происходящее на Сенатской площади нас более не касается…

* * *

Однако мы не можем не привести и совершенно иной взгляд на действия и личность графа Милорадовича: «Известно, что в смерти Милорадовича обвинили Каховского, и рассказывали, что выстрел был направлен именно против него потому, что боялись его влияния на солдат. Но, во-первых, Милорадович, действительно когда-то любимый теми солдатами, с которыми был в походах, нисколько не был известен гвардии с выгодной стороны, особенно после Семеновской истории. Необдуманные действия его в этом случае, имевшие следствием потерю самого любимого и уважаемого полка в гвардии и дурной оборот в мыслях государя по внешней политике, произвели самое прискорбное впечатление и оставили явное нерасположение к Милорадовичу в гвардии.

С другой стороны, действия его, как Главнокомандующего в Петербурге, были не такого рода, чтобы заслужить ему уважение. Известность его состояла в том, что он был человек до крайности расточительный на пустяки, так что казна должна была непрестанно платить за него долги; распутный, дамский угодник, выдававший дамам курьерские подорожные, небрежный в делах, занимавшийся более удовольствиями. По всему этому он не пользовался никаким уважением в гвардии и не имел особенного влияния на солдат, а потому и не могло существовать никакой необходимости в его смерти, чтобы не допустить ему поколебать солдат.