Милосердие Дракона

Ник Кайм МИЛОСЕРДИЕ ДРАКОНА

Последняя стена пала, а вместе с ней и Веников. Кровавая гвардия Ранкнара назвала город «Окровавленным бастионом». Они уверяли, что он неприступен. Теперь Веников пылал, его районы были так же пусты, как и та самонадеянность, с которой ранее город провозглашался неприступным.

И когда он пал и сгорел, имперская военная машина продолжила наступление.

Сарда наблюдал падение города через омнископ, радуясь тем километрам, что отделяли его от закованных в броню звездных воинов, осадивших его мир. Однако, холмы, куда он привел беженцев из погибшего Веникова, едва ли остановят поработителей.

— Сколько? — спросил Веддус. Сарда решил, что у жреца-гореова уставший голос, не из-за войны, но душевной тревоги, вызванной почти полной уверенностью в том, что твоя культура и все, что ты знал, скоро исчезнет и сменится другим.

Но Сарда всегда думал слишком много. Он размышлял с тех пор, как так называемый Император выступил с воззванием. Он говорил о единстве и согласии, но для Сарды это звучало, как завоевание и истребление. Он подтянул ремень кожаного хауберка, вдруг ставшего неудобным.

— Кровавый маршал Энох организовал последний оплот. В старой цитадели в южном Веникове.

— Сколько, капитан? — повторил Веддус, шагнув к нему под резкий хлопок плаща.

Сарда настроил медный омнископ, сфокусировав изображение на воинах и беженцах из Веникова. Они направлялись на юг, к холмам, к следующему городу на Эроде. Последнему городу. Капитан снова поправил броню. Сквозь стеганый поддоспешник давили заклепки. Там, где шлем соприкасался с кожей и выступал пот, лоб покрыла корка соли.

— Несколько тысяч.

— Это все? — спросил Веддус и замолчал от этой мысли.

Сарда слышал, как дыхание жреца отражается от медной маски.

— Больше ста тысяч людей вошло в этот город.

— С кровавым маршалом Энохом еще тысяча, чтобы попытаться сдержать их.

— Зубы Ранкнара… — прошипел Веддус.

Сарда усомнился, что их бог-покровитель слушает. Сейчас имел значение только один бог, и он был на другой стороне. Дракон.

— Нам нужно отступить к Ромистаду. Красная Цитадель — грозная крепость, — сказал Сарда.

Веддус кивнул, снова обретая уверенность.

— Да. Здесь, на холмах мы уязвимы. Красная Цитадель сможет выдержать осаду. Посмотрим, хватит ли этим шавкам духу атаковать ее. Я увижу, как Дракона убьют на наших стенах. Выпустят всю кровь! Клянусь Ранкнаром!

Огромный взрыв осветил горизонт на севере. Дрожь земли ощущалась даже на холмах. Веников и старая цитадель рассыпались в прах.

Сарда опустил омнископ и, сделав долгий судорожный выдох, повернулся к Веддусу. В его глазах отразился бесстрастный лик маски, выполненной под стилизованное худое лицо человека с острыми, а не плавными чертами. Она не могла скрыть страх Веддуса.

— В чем дело? — спросил он. — Что случилось?

— Кровавый маршал Энох мертв, гореов.

Веддус громко сглотнул.

— Ты уверен?

Сарда указал рукой в багровой перчатке на город.

Только вот города не было. Веников исчез.

Остался только огонь, пожар настолько огромный и неистовый, что он охватил небо, словно медленно растекающиеся чернила, окрашивая его в красный цвет. А в сердце этого пламени убивал клыком и когтем гигант в изумрудной чешуе.

Оживший жуткий миф.

Веддус едва смог произнести вслух его имя: «Дракон…»

— Я — сын кузнеца, — сказал Вулкан, глядя на пустыню, — а ты…

— Что? — спросил Чужеземец. — Что я такое?

Вулкан повернулся, чтобы рассмотреть стоявшего рядом воина.

— Ты не просто чужеземец.

На Ноктюрне дневная жара шла на спад, и племена выводили свои стада на пепельные равнины. А на высокой дюне две великие личности смотрели на мир огня.

Воин склонил Свою голову, признавая правду. Он поднял руку в перчатке к солнцу и посмотрел на отразившийся от металла свет. Это воин источал ложь, которая была призвана успокоить ноктюрнцев и их вождя.

— Я — не человек, Вулкан? — спросил Он. Лучи отражались не только от Его перчатки, но и от остального облаченного в доспех тела, так что Он сиял золотистым светом.

— Ты похож на короля, — ответил Вулкан, и впервые почувствовал себя неловко в грубом одеянии кузнеца.

— Я — не король, но разве король не является также человеком?

— Не для вассалов его королевства?

Воин улыбнулся, как учитель довольный своим учеником, и повернулся к Вулкану. Подхваченные порывом горячего ветра волосы Чужеземца напоминали шлейфы черного дыма. А сам Он в развевающемся коротком красном плаще выглядел, как государственный муж, собравшийся обратиться к своему народу.

— Я — Император.

— А, — пришла очередь Вулкана улыбаться, — больше, чем король. А твоя империя — звезды?

Император вслед за Вулканом обратил взор на красноватые небеса и помрачнел.

— Еще нет. В пустоте есть тьма. — Он снова взглянул на Вулкана холодными от грусти глазами. — Вот почему ты мне нужен.

Это настроение длилось всего миг, после чего вернулась теплота.

— Сын кузнеца. Чтобы помочь мне нести свет.

— Творения?

— Да. И стать одним из моих генералов.

Вулкан нахмурился, ему вдруг стало не по себе.

— Я не полководец.