Милосердие (СИ)

Ещё совсем недавно она была уверена, что больше не одна, что у неё есть Гарри — её друг, любимый, любовник. Гарри был, но она стала ему не нужна. Она до боли в сердце хотела узнать, что же всё таки произошло. Что вызвало такое безразличие по отношению к ней? Такое отчуждение.

Сначала она требовала, потом умоляла, потом угрожала, но слова самого Гарри услышанные через щель в проёме: "Я не могу больше видеть Гермиону", поставили всё на свои места. Это не персонал её не пускал, это Гарри не хотел её видеть.

Гермиона должна была бежать — бежать без оглядки и скрыться под родным крылом матери или лучше утонуть в мире книг, но взяв себя в руки и проглотив комок обиды, она осталась. Осталась в надежде, что он передумает. Ведь неизвестно, что было с ним там. Она не единожды слышала, что физически Гарри в порядке, это было видно ещё в Атриуме, но его моральное и эмоциональное состояние не поддавалось объяснению. Вызвали даже маггловского психиатра, сотрудничающего с магами, но и он после часа в палате Гарри, вышел и лишь развёл руками:

— Состояние очень похожее на депрессию после физического насилия, если вы понимаете о чём я, но сам пациент всё отрицает и выглядит вполне адекватным. Я не вижу смысла в дальнейшей госпитализации, но терапию стоит закончить. Возможны вспышки гнева и агрессии. Я бы прописал курс успокоительных и антидепрессантов, и конечно покой. Беспокоить его нужно как можно меньше, особенно это касается конкретных личностей.

— Гермиона, — Рон в который раз пытался позвать подругу, но она была словно отрешена от всего мира и ничего не слышала. Тогда он коснулся её ладони и накрыл её рукой. — Гермиона, тебе нужно отдохнуть, поесть в конце концов. Гарри пробудет здесь ещё долго. Не можешь же ты спать здесь второй день подряд, — обвёл он рукой больничное терапевтическое крыло.

Из палаты Гарри, как раз выходил весьма довольный Корнелиус Фадж. Он ушёл и Гермиона посмотрев ему вслед встала и накинула свой маленький рюкзачок. Говорить ей не хотелось и тем более что-то объяснять. Рон был прав, ждать здесь не имело смысла. Если Гарри нужно время, он его получит. Гермиона всегда была терпеливой.

— Как мне попасть в Нору? — спросила она. — Там все мои школьные вещи.

— Так, там внизу близнецы тебя ждут. Ты же помнишь, что им можно аппарировать.

— Хорошо, — кивнула Гермиона и пошла в сторону выхода, но остановилась и взглянула на Рона через плечо: — Передай ему пожалуйста, что я люблю его.

Последнее слово, которое отобразило бы состояние Гермионы — это "хорошо". Да, сердце билось, кровь текла по венам, и мыслительные процессы были в порядке, только живой она себя не чувствовала. Гарри, который ещё недавно так нежно шептал слова любви, своим отказом видеть её, донельзя натянул струны инструмента, название которому — доверие.

Рон сжал руку в кулак, до сих пор ощущая покалывание в пальцах от прикосновения к нежной, прохладной коже Гермионы. Против воли его мысли обратились к моменту, когда она лежала без сознания в выручай-комнате, а из под задравшейся юбки показались трусики. Фантазия пошла дальше и вот уже вместо Чжоу на нём скачет Гермиона, откинув голову назад, покачивая в такт движениям своей пышной гривой. Рон сглотнул и незаметно поправил штаны.

Дверь в палату Гарри открылась и оттуда вышел Римус Люпин.

— Ты отправил Гермиону домой? Хвала небесам, я уже начал переживать за неё.

— Да, она особо не сопротивлялась. Только попросила Гарри передать, ну…

— Я понял, — кивнул Римус. — Надеюсь, хоть она ему со временем поможет. Я очень переживаю за вашего этого Драко, кажется Малфой младший. Если это действительно он дал наводку на дом Гермионы и изменившиеся отношения с Гарри, то Гарри вряд ли будет сдержан в своих словах и поступках. В нём что-то сломалось. Он больше не различает белое и чёрное, как раньше.

— Ну не убьёт же он его в конце концов… — потёр затылок Рон и улыбнулся: — Гарри не убийца. Его же могут посадить, а он вряд ли снова захочет под замок.

Люпин странно взглянул на него.

— Завтра объявят начало военного положения, тогда убийство будут рассматривать не так как раньше. Тебя подождать?

— Да… — замялся Рон, переваривая информацию, что убийство перестанет быть противозаконным. — Спасибо, я постараюсь побыстрее.

— Привет, — Рон осторожно зашёл в палату к Гарри. В центре стояла двуспальная кровать, сбоку было огромное окно с видом на океан в свете закатного солнца. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой стояли склянки с успокоительным зельем и стакан воды. Рон содрогнулся. Всё было омерзительно-белого цвета. Это пугало. — Ну ты тут как? Живой? — попытался пошутить он, но увидев пустой взгляд Гарри, замолчал и отвернулся к иллюзорному окну, за которым тихо плескались волны.

— Гермиона ушла? — прохрипел Гарри. Его голос изменился и Рон понял, что только громкие крики могли сделать с ним такое.

— Она очень обижена, — кивнул Рон. — Ты уверен, что поступаешь правильно?

— Ты же знаешь, что произошло. Они же залезли мне в голову, когда я был без сознания, — нахмурился Гарри.