Милосердие весны

Я пишу почти с натуры —
Еле тянется строка.
Надо мной повисли хмуро
Обложные облака.

Заблудилось нынче лето —

И в июне солнца нет.
И на всю округу света —
На поляне маков цвет.

К алым макам вышли клены

Из задумчивых левад
И стоят толпой зеленой,
Что-то шепчут невпопад.

Грустно кленам я внимаю,

Нянчу давние мечты…
Мне тебя напоминают
Эти яркие цветы.

«Покинула — и в сердце пустота…»

Покинула —
И в сердце пустота.
Не сердце —
                позабытая квартира,
В которой и нетоплено, и сыро,
И слишком глухо —
                            тоже неспроста.

Не знаю,

Чем заполнить сей метраж.
Бегу в леса —
                  залить дубравным гудом.
Авось свершится и со мною чудо!..
Но я всего —
                 при опустевшей страж.

Сманил пичужек, что повеселей, —

Пускай свистят с утра до поздней ночи.
Впустил ручей —
Пускай себе клокочет,
Приносит с воли запахи полей.

Но как была квартира нежилой,

Так и осталась,
                     в ней не потеплело.
Хотел вскричать:
«А мне какое дело!»
Но сам молчу,
                   вздыхая тяжело.
Проснусь однажды я лучом —
Раздвину темноту
                          плечом,
Пройдусь легонько
                            по вершинам
Притихших на заре холмов,
Посеребрю
               полет машины,
Окошки высвечу домов.
Я в середину
                  росной капли
Живым алмазом
                       буду вкраплен.
Пройдусь по тихой речке кротко —
Прошелестит вослед лоза.
И, придержав свой лёт
                                   короткий,
Вдруг потону в твоих глазах.

«Т-ЗУБЕЦ» В КАРДИОГРАММЕ

«Роняют деревья последние листья…»

Роняют деревья
                      последние листья —
Аккорды печальные.
Скупою поля
                  обозначены кистью —
Цветами прощальными.

Прозрачная роща

                         застыла сурово,
Светла и неистова.
И в мире осеннем
                          ни друга, ни крова,
Лишь небушко чистое.

Холодные ветви,

                         как будто случайно,
Губами я трогаю.
Душе беспокойной
                            легко и отчаянно,
Как перед дорогою.

«Уеду в деревню, где зреют хлеба…»

Уеду в деревню,
Где зреют хлеба
И льны угибаются в пояс, —
Туда,
    где моя вызревала судьба,
Росою-живиной умоюсь.
И может,
          утраченное обрету,
Припомню забытые песни,
Стряхну у порога тоску-маету,
Для нового счастья воскресну.
Мне снова откроют речные луга
Забытые мною секреты:
Крутыми покажутся мне берега
И долгим —
                короткое лето.
Я стану пахать
И хлеба молотить —
Утешусь работой простою…
И город,
         что напрочь успею забыть,
Увидится светлой мечтою.

ЧУДАК

Они встречаются не часто,
Не чаще,
          чем в тайге женьшень.
На мир глядят они глазасто,
Всегда светлы,
                    как майский день.

Их называют простаками

И чудаками их зовут.
Но кто они?
Не знают сами.
И вряд ли скоро их поймут.

Чудак последнюю рубаху

Отдаст,
         оставшись нагишом.
Он вроде не подвержен страху,
Ему и плохо —
                    хорошо.