Милость Императора (Emperor's Mercy)

Росс на его месте, вероятно, не удержался бы от того, чтобы помахать инквизиторской инсигнией, напомнив Варуде о своих полномочиях. На самом деле, у него руки так и чесались сделать это. Но ответ Гуриона напомнил Россу, насколько он еще молод и неопытен по сравнению со старшим коллегой. Полномочия сами  по себе не могут заменить два столетия опыта или холодный, спокойный ум ветерана.

Гурион с непоколебимым спокойствием примирительно поднял руку.

– Господа, пожалуйста. Я лишь хочу подтвердить то, что сказал вначале. Мы знаем, что Коридор Медины не представляет стратегической важности для суб‑сектора. Мы знаем, что противник использует рабов для проведения крупномасштабных раскопок. Нам все это известно, – Гурион сделал паузу, обведя глазами аудиторию, ожидая, не захочет ли кто‑то его опровергнуть.

– Если не принимать во внимание Старых Королей, остается вопрос, почему авангард сил Хаоса атаковал Медину. По крайней мере, имперские войска должны защищать центральные миры, пока мы не выясним, какие цели преследует противник. Это все, о чем мы просим.

Варуда открыл рот, чтобы возразить, но его прервал вдруг раздавшийся звук ударов металла о металл. Казалось, что это молот ритмично бьет по наковальне.

Все присутствующие повернулись к аплодирующему космодесантнику. Эхо от ударов керамитовых бронированных перчаток, защищавших массивные руки воина Астартес, звучало в зале. Одобрительно кивнув бритой головой, космодесантник даже слегка поклонился, чтобы выразить уважение Гуриону.

Лорд‑инквизитор поклонился в ответ и вернулся на свое место рядом с Россом. Когда другой офицер поднялся и начал зачитывать доклад о положении с горючим, Росс прошептал Гуриону:

– Полагаете, вы их убедили?

Гурион фыркнул.

– Разумеется, нет. Но я обосновал свою точку зрения. Кроме того, если ничего больше не поможет, я вобью вот это им в глотку, – он покачал на цепочке инквизиторскую инсигнию.

Росс удивленно поднял брови. Он должен был знать. Это было одно из основных правил, которым обучали всех кандидатов в Инквизицию – действуй гибко, но если нужно, переверни весь мир с ног на голову. Его учителя называли это «быть улыбающимся пиранагатором».

Реакция Росса вызвала улыбку у Гуриона.

– Друг мой Росс, тебе еще многому предстоит научиться в плане инквизиторской дипломатии.

ИНКВИЗИТОР Росс снял затвор со ствольной коробки разобранного плазменного пистолета, проверяя смазку.

Части пистолета Мк III «Солнечная Ярость» были аккуратно разложены на кровати Гуриона. Ствол, выступ боевого взвода, узел спускового механизма, узел затвора. Оружие было чудовищной мощности, скорострельный плазменный пистолет, отделанный пластинами сияющей меди.

Несмотря на страшную огневую мощь, пистолет был изысканным и утонченным оружием, и это в нем восхищало Росса больше всего. Оружие джентльмена с мощью армейского ствола. Собрав пистолет и спрятав его в кобуру, Росс продолжил проверять свое снаряжение.

Он сделал разминку, проверяя гибкость спатейских боевых доспехов. Подвижные пластины серебристого металла были подогнаны так, чтобы абсолютно не ограничивать движения. От наплечников до наголенников, броня была создана, чтобы смещать и отклонять баллистические свойства удара.

Удовлетворенный состоянием брони, Росс надел сверху доспехов табард из мозаичных обсидиановых чешуй. Когда он двигался, крошечные пластинки психо‑реактивного обсидиана звенели, как чешуя морской змеи.

И в последнюю очередь он проверил работу силового кулака. Надетый на правую руку, силовой кулак издавал низкое гудение. Это было старинное оружие, серебристо‑синяя силовая перчатка времен Танской войны, очень удобная. Меньше и легче, чем стандартные силовые кулаки, используемые имперскими офицерами, эта элегантная силовая перчатка была захвачена Россом как трофей в арсенале наркобарона на Санс Гавирии, когда Росс еще служил следователем. Ценитель искусств, джентльмен и знаток древностей, наркобарон во многом был похож на Росса. Он обладал прекрасным вкусом и имел пристрастие к изысканным и в то же время практичным артефактам.

Бастиэль Сильверстайн тем временем тоже готовился. Он поставил свой багаж рядом с богатым буфетом Гуриона и начал разбирать свое охотничье снаряжение, иногда делая глоток старого брамша. Для Сильверстайна это был вопрос выбора подходящего инструмента для работы.

Вокруг были разложены скорострельные арбалеты, охотничьи винтовки, снайперские длинноствольные лазганы, пистолеты, стреляющие иглами, и даже гарпунное ружье. Охотник взял из чемодана автоган схемы «булл‑пап», тонкий и удлиненный. Повертев оружие в руках, проверив его вес и баланс, Сильверстайн покачал головой, положил автоган обратно и взял снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Она была гораздо длиннее, ее приклад окрашен в серо‑зеленый камуфляж. Сильверстайн проверил спусковой механизм, снял с предохранителя и проверил затвор. После этого он нажал спуск снова, с громким щелчком. Удовлетворенный, Сильверстайн глотнул брамша и отложил винтовку.