Милость от своей звезды

Однажды вечером, уступая желанию получить утешение, он положил голову ей на колени, закрыл глаза и представил себе, что на месте Джесси была Лора. Когда Джесси коснулась его губами, он ответил ей горячим поцелуем, как делал это с Лорой. Но в вечерние часы Лора отталкивала Гейба, Джесси же этого не сделала.

Обнимая ее, он обнаружил, что тело Джесси перестало быть мальчишески-худощавым. Его руки ощутили ее налившиеся груди с затвердевшими сосками, он почувствовал бешеный пульс на шее Джесси при его прикосновениях… Джесси Джеймс перестала быть подростком, а он и не заметил этого. И вот она давала ему знать, что он по-прежнему звезда на ее небосклоне, ее желанный мужчина.

Гейб был потрясен тем, что он сделал и что хотел сделать. Ведь Джесси – его друг, а не девушка, с которой он развлекается!

– Проклятие! Ты что, Джесси! Ты ребенок, а не… Ты же не какая-нибудь… Поправь сейчас же юбку!

Ужаснувшись, Гейб отодвинулся, оставив Джесси терзаться в полном смятении чувств и мучиться от стыда.

На следующий день он уехал поступать в колледж, с удивлением осознав, что ему предстоит выбросить из головы не Лору, а Джесси. Впоследствии только смерть отца заставила его побывать в родных краях. Иногда он видел издалека Джесси, но не искал встречи с ней.

Ее образ сливался с картиной нагорья, а нагорье означало душевную боль. И лишь теперь Гейб начинал понимать, что возлагал на девушку вину за то, что не в ее воле было изменить.

Он знал, что воспользовался ею, представив на ее месте другую – ту, которую желал. Хуже того, он скрывал, что считает ее своим другом. Юноша, делившийся своими самыми заветными мыслями с маленькой девчонкой, стал бы мишенью для насмешек со стороны приятелей. И они бы безжалостно дразнили Джесси, преследовали ее или воспользовались бы ее наивностью. Как позже и сделал это Гейб…

Шериф сидел во вращающемся кресле за столом, спиной к двери, когда Гейб постучал.

– Войдите, – сказал шериф, вставая. – Привет, Гейб, рад тебя видеть. Сожалею, не смог встретиться с тобой раньше.

– Джой?! Джой Сент-Клер! Не может быть, ты – шериф!

– Почему же нет? Разве что-нибудь может помешать двум Сент-Клерам стать служителями закона?

– Конечно нет! Я просто удивлен, вот и все.

Они обменялись рукопожатием, и Джой, самый старший из двоюродных братьев Гейба, пригласил гостя сесть.

– Ты хотел сказать, что удивлен, как это член семейства, которое дало больше самогонщиков и игроков в запрещенные азартные игры, чем законопослушных граждан, сумел разделаться со своим темным прошлым и перевоспитаться?

– Нет, вернее, да. Действительно, это необычная метаморфоза. – Гейб был поражен. Из трех его кузенов Джой меньше всего подавал надежды на то, что изберет благой путь, и Гейб не интересовался судьбой своих двоюродных братьев. – Я не знал, что тебя выбрали шерифом.

– А я до звонка твоего босса не знал, что ты служишь в Бюро расследований. Мы посмеялись, когда он попросил меня не афишировать наши родственные узы. Ты уже виделся с дядей Баком?

– Нет. Я только что приехал.

– Ты должен сходить к нему. Он скучает по тебе.

– Ты имеешь в виду – скучает по моим деньгам?

Джой бросил на Гейба странный взгляд.

– Может быть, но думаю, он будет рад, если ты заглянешь к нему. Дядя стареет и чудит больше, чем обычно, по мере того как наши родичи перебираются с нагорья в город. Он не любит перемен и терпеть не может чужаков.

Именно дядя Бак с его незыблемым правилом для семьи – держаться вместе в радости и горе – подтолкнул Гейба на бегство из родных краев.

– А как кузены Уолтер и Ралф?

– Ралф работает на новом пивоваренном заводе в Картерсвилле, а Уолтер все еще хозяйствует на бывшей ферме Джеймсов. Правда, я слышал, он собирается ее продавать.

– Они оба женились?

– Да, я тоже. А как насчет тебя, Гейб?

– Нет, я не женат. Слишком много работы, чтобы заводить семью. – Гейб постарался сменить тему разговора, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что Сент-Клеры молятся новым богам. – Я о золоте: что, есть реальная угроза похищения?

– Его действительно угрожали похитить, Гейб. Мне самому сказали об этом по телефону. Незнакомец сообщил, что некто задумал ограбить обоз, и ему хочется предупредить нас, чтобы не оказалось запятнанным имя города.

– Это говорил мужчина?

Шериф выглядел озадаченным:

– Ты знаешь, я думаю, что мужчина, хотя и измененным голосом. Но это могла быть и женщина. Однако единственная женщина в округе, у которой хватило бы смелости на такую выходку, это…

– …Джесси Джеймс, – закончил фразу Гейб. – Но ведь ты не считаешь Джесси способной на ограбление, верно?

– Нет, никоим образом. Она не пошла бы на это, не стала бы марать свое имя. В то же время все знают, что ей очень нужны деньги.

– А почему у Джесси такая нужда в деньгах? Разве ее бар не процветает?

– Да, но она заложила последний участок своей земли, чтобы выплатить остающуюся сумму за бар. Все до единого цента ушло на переделки. Теперь она не возвратила вовремя полученную ссуду.

– А кто, по мнению Джесси, мог позвонить тебе?

Шериф засмеялся, вытащил сигару и обрезал ее кончик.