Милые чудовища

— Вампиров нет, — отвечает Ли. — Вообще-то никаких оборотней тоже еще не было…

— Может, и были, только ты не знаешь, что они оборотни, — говорит Бад. — Так значит, там про секс?

— М-м, нет. Героине всего одиннадцать лет.

— И она чуть не утонула, так? — спрашивает Бад. — Читала я эту книжку. Ты же про первый рассказ говорила, да? Этот рассказ про оборотней лучше остальных, хотя оборотни появляются только в…

— Ля-ля-ля, не порти мне чтение! — Ли громко напевает, заткнув уши. — Ничего не слышу.

— Вон они идут, — говорит Бад. — Ой!

Зигани в повязке и наручниках. Никки положила ей руку на плечо, помогая ей ориентироваться. Следом идет Морин. А за ней Парси, сестра Зигани.

— А она-то что тут делает? — спрашивает Бад у Морин и Никки, когда все оказываются в машине.

— Привет, — говорит Зиганни. Уголки рта ее печально опущены. — Отлично спланировано, народ.

— У меня отит, — объясняет Парси. Она с большим интересом оглядывает микроавтобус, как будто надеется обнаружить где-нибудь папку с надписью «ИСПЫТАНИЕ ЗИГАНИ». — Я не пошла сегодня в школу, меня оставили дома.

— Так почему же ты там не осталась? — спрашивает Бад.

— Ты что, издеваешься? — возмущается Парси. — Вы похищаете Зигани, ее ждут всякие приключения, а я, по-вашему, должна сидеть дома?

— Она пригрозила позвонить маме, если мы не возьмем ее с собой, — вклинивается Морин. — Мы хотели связать ее и запихнуть в шкаф, но Зигани не разрешила.

— Да ну вас, — огрызается Зигани. — Еще раз повторю: отлично спланировано, просто лучше некуда. Если мы с Парси не окажемся дома к пяти, мать с катушек съедет. Станет названивать в полицию, президенту, морякам тоже обязательно позвонит, и вообще призовет все силы ада. Можно мне уже наконец снять эту дурацкую повязку?

— Мы вернем тебя домой еще до пяти, — говорит Ли, скрестив пальцы под сиденьем. Она надеется, что Парси с заднего сиденья не разглядит этого жеста.

— Повязка останется, — сурово произносит Морин, а потом портит весь эффект, чихнув три раза подряд. — Это часть испытания. Так положено. Кстати, почему в автобусе вдруг завоняло как в приюте для бездомных животных? У меня аллергия на собак. А ты, Зигани, вся в собачьей шерсти.

— Ну так подай на меня в суд, — огрызается Зигани. — Что я могу поделать, если мы держим собаку. Вы же не собираетесь на самом деле взять с собой Парси, а? Это плохая мысль. Она никому ничего не расскажет, обещаю.

— Еще как расскажу. Я тоже хочу повязку на глаза! — требует Парси. Ли, Никки, Морин и Бад переглядываются и пожимают плечами.

— Ладно, — говорит Морин и снова чихает. Она берет спортивную сумку Ли и достает оттуда футболку. — Вот это сойдет.

— Нет, настоящую повязку! — заявляет Парси. Ее глаза взволнованно блестят. — Не хочу, чтобы мне завязывали глаза вонючей футболкой.

— Не надо, девочки, — ноет Зигани. — Пожалуйста, не надо. — Она привстает, и сидящая рядом с ней Никки толкает ее обратно, на сиденье, и пристегивает.

— Не беспокойся, — говорит Ли, выруливая с подъездной дорожки к дому Кульхатов. — Футболка чистая. Я не хожу на физкультуру, у меня справка от врача.

— Ее мама врач, как и твоя, — объясняет Бад сестре Зигани. — Ли стащила справку из кабинета коллеги ее мамы. Там говорится, что у Ли сердце расширено или что-то в этом роде. Поэтому, пока мы бегаем, она сидит на трибуне и вяжет.

У Ли действительно больное сердце. Но она наплела всем, что освобождение липовое. Лучше уж так, чем если бы все постоянно ее жалели.

— У меня есть условие, — важно говорит Парси. — И у Зигани тоже. Мы должны быть дома к пяти, чтобы принять все эти отвратные таблетки с дурацкими названиями.

— Парси, заткнись! — злится Зигани. — Они не хотят слышать ни про какие условия.

— Я все равно не собиралась больше ничего рассказывать, — говорит Парси, надувшись. Теперь, когда у нее тоже завязаны глаза, становится заметно, насколько сестры похожи. У обеих густые черные волосы и широкие брови домиком. У обеих одинаковая манера хмуриться, узкие плечи и тонкие покрытые пушком запястья.

— Домой к пяти, — говорит Зигани. Голос ее серьезен, как никогда. Он глубокий и зловещий, как закадровые слова в ролике, рекламирующем новый фильм. — Или нам всем несдобровать.

— Домой к пяти, — повторяет Морин. Ли прибавляет скорости и выезжает на 295-е шоссе.

Они только что миновали Тинек и направляются к пустынным землям на севере штата Нью-Йорк. С того времени, как началась их затея, которую они называют про себя «Испытанием Зигани» (в папке или без папки, но название именно такое, с затейливым готическим шрифтом в заголовках), прошел час. Морин тычет Ли в плечо и говорит:

— Опусти окна.

— Слишком холодно, — возражает Ли. Они уже один раз останавливались, чтобы Морин пописала и купила «Кларитин». За рулем теперь Бад, а Ли сидит на пассажирском сиденье и читает свою книжку. Оборотни так до сих пор и не появились.

— Опусти окна, пожалуйста, — просит Морин. — Или притормози. Меня укачивает.

— Поменяйся с Бад. Ты же умеешь водить.

— Ну уж нет, — не соглашается Бад. — Тогда затошнит меня. Сама с ней меняйся.

Ли идет на компромисс. Она на дюйм приоткрывает окна.