Читаем Милые кости полностью

— Приляг ко мне, — попросил мой отец. — У нас есть немножко времени, пока эскулапы тебя не выставили.

Она словно застыла.

— Здесь ко мне отнеслись по-доброму, — сказала она. — Сестра Элиот даже помогла расставить цветы, пока ты спал.

Оглядевшись, мой папа наконец-то заметил букеты.

— Нарциссы, — сказал он.

— Цветы Сюзи.

Папино лицо осветилось улыбкой:

— Вот так это и делается — хранишь память, даришь цветы.

— Это так тяжело, — сказала мама.

— Да, — кивнул он, — тяжело.

Мама едва-едва сумела примоститься на краешке больничной койки. Они вытянулись рядом, чтобы смотреть друг другу в глаза.

— Как прошла встреча с Бакли и Линдси?

— Лучше не спрашивай, — сказала она.

Немного помолчав, он сжал ее руку.

— Ты изменилась, — заметил он.

— Хочешь сказать, постарела.

Мне было видно, как он приподнялся на локте, взял прядь маминых волос и заправил за ухо.

— За это время я снова в тебя влюбился, — сказал он.

Я бы все отдала, чтобы сейчас оказаться на мамином месте. Его любовь к ней питали не застывшие картины прошлого. Эту любовь питало все — ее сломленный дух, ее бегство, ее возвращение, ее близость к нему в этой больничной палате, до восхода солнца, до прихода врачей. Он любил ее за то, что мог осторожно гладить ее волосы и безрассудно бросаться в глаза-океаны.

Мама так и не заставила себя произнести «я тебя люблю».

— Ты останешься? — спросил папа.

— Ненадолго.

Это было уже кое-что.

— Ну и хорошо, — сказал он. — А что ты говорила в Калифорнии, когда тебя спрашивали о семье?

— Вслух говорила, что у меня двое детей. Про себя говорила: трое. И каждый раз просила у нее прощения.

— А мужа упоминала? — спросил он.

Она задержала на нем взгляд:

— Нет.

— Вот так раз, — протянул он.

— Джек, я вернулась не для того, чтобы притворяться, — ответила она.

— А для чего?

— Мне позвонила мать. Сказала, что у тебя инфаркт. Я вспомнила твоего отца.

— Подумала, что я могу умереть, как он?

— Да.

— Ты спала, — сказал он, — и не видела ее.

— Кого?

— Она вошла в комнату, а потом вышла. Мне показалось, это была Сюзи.

— Джек, — настороженно сказала мама, но без очевидной тревоги в голосе.

— Не прикидывайся, будто ты ничего не видела.

Тут ее прорвало.

— Я вижу ее повсюду, — выдохнула она, — даже в Калифорнии она была повсюду. В автобусе, на улице, возле школы. Вижу ее волосы — а лицо чужое. Вижу ее фигурку, ее походку. Вижу, как девочка нянчит младшего брата или как играют две сестренки — и думаю, сколько потеряла Линдси. Для нее и для Бакли такие отношения утрачены навсегда, но меня тоже судьба не пощадит, потому что я вас бросила. Переложила все на тебя, ну и еще на мать.

— Она у нас молодчина, — вставил мой отец. — Настоящая скала. Кое-где дает слабину, но все равно — скала.

— Понимаю.

— И все-таки: если я буду настаивать, что в палате пару минут назад была Сюзи, что ты скажешь?

— Что ты рехнулся и что, скорее всего, ты прав.

Мой отец легонько провел пальцем по маминому носу. Когда его палец коснулся ее губ, они слегка приоткрылись.

— Придвинься поближе, — сказал папа, — я, как-никак, больной.

Я смотрела, как целовались мои родители. Они делали это с открытыми глазами, и мама разрыдалась. Ее слезы катились по папиным щекам, и вскоре он тоже не выдержал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Оставив родителей в больнице, я отправилась проведать Рэя Сингха. Мы расстались, когда нам обоим было по четырнадцать лет. Сейчас его голова покоилась на подушке. Темные волосы на желтом квадрате, смуглая кожа на желтой простыне. Он всегда был мне дорог. Я пересчитала каждую ресницу на его закрытых глазах. Не сбылось, не случилось. Но я не собиралась с ним расставаться, так же как и с родителями.

Когда мы с ним затаились на помосте в школьном зале, слушая, как внизу отчитывают Рут, Рэй Сингх был совсем близко, и его дыхание сливалось с моим. На меня повеяло ароматом гвоздики и корицы, которыми, я воображала, он за завтраком приправлял кашу. А еще на меня повеяло другим, смутным запахом, запахом близости человеческого тела, которое жило не по таким законам, как мое.

С момента, когда я поняла, что это случится, и до того, когда это действительно произошло, я старалась не оставаться наедине с Рэем Сингхом ни в школе, ни на улице. Боялась того, чего больше всего хотела, — поцелуя. Боялась, что у меня не получится, как у других, и уже тем более — как расписывают журналы «17», «Гламур» и «Вог». Боялась осрамиться, да так, что первый поцелуй перечеркнет все надежды. Но исподволь собирала информацию.

— Первый поцелуй — это колокольчик судьбы, — сказала как-то по телефону бабушка Линн.

Я держала трубку, а отец пошел на кухню позвать маму. До меня донеслись его слова: «Как всегда, подшофе».

— Если бы мне довелось испытать это еще раз, я бы накрасила губы самим ярким цветом, лучше всего — «файер-энд-айс», но «Ревлон» тогда еще не выпускал такую помаду. Я бы поставила на своего парня клеймо.

— Мама? — Моя мама подошла к параллельному телефону в спальне.

— У нас серьезный разговор, Абигайль. О поцелуях.

— Далеко ли вы продвинулись?

— Пойми, Сюзи, — продолжала бабушка Линн, — будешь нос воротить — с носом и останешься.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт
Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Юдоре Ханисетт восемьдесят пять. Она устала от жизни и точно знает, как хочет ее завершить. Один звонок в швейцарскую клинику приводит в действие продуманный план.Юдора желает лишь спокойно закончить все свои дела, но новая соседка, жизнерадостная десятилетняя Роуз, затягивает ее в водоворот приключений и интересных знакомств. Так в жизни Юдоры появляются приветливый сосед Стэнли, послеобеденный чай, походы по магазинам, поездки на пляж и вечеринки с пиццей.И теперь, размышляя о своем непростом прошлом и удивительном настоящем, Юдора задается вопросом: действительно ли она готова оставить все, только сейчас испытав, каково это – по-настоящему жить?Для кого эта книгаДля кто любит добрые, трогательные и жизнеутверждающие истории.Для читателей книг «Служба доставки книг», «Элеанор Олифант в полном порядке», «Вторая жизнь Уве» и «Тревожные люди».На русском языке публикуется впервые.

Энни Лайонс

Современная русская и зарубежная проза