Милые люди

Оксана похожа на плюшевый диван, занимавший центральное место в ее квартире и жизни. На нем она проводила девяносто процентов времени. Готовилась к предстоящей встрече женщина-диван долго и тщательно. Свидание с подругами взволновало ее даже больше, чем сам повод увидеться, будто озорной мальчишка пустил блинчик по воде ее гладкого бытия. Она приняла душ, до жжения растерла кожу полотенцем, с усилием расчесала жесткие и редкие волосы, смыла налет сна с тела и улыбнулась отражению в зеркале, откуда на нее смотрело что-то чужое. Оксана видела все еще молодую красотку, полную надежд, стоящую в прихожей невероятных событий, но ее тело, в отличие от головы, понимало и принимало жизненные неудачи. Оно расслабилось и растеклось. Оксана напоминала детскую пирамидку из колец, которую завершала маленькая головка игрушечного мишки. Она надеялась снова оказаться в центре внимания, стать объектом зависти, снова почувствовать, каково это – принимать поздравления и комплименты. Предвкушение – слаще, чем сам праздник. Оксана надела лучшее платье. Блестящее. Оно послушно растянулось по ее треугольному телу, гладкой и прохладной чешуей успокоило разгоряченную кожу, не подвело. В другое время оно бы кололо и натирало в подмышках пайетками. В другое время оно бы показалось ей неуместным, вычурным, наглым, неподходящим, но только не в тот день. «Да и вообще, предпраздничная столица позволяет одеваться как хочется. У каждого может быть повод отметить что-то в мандариновые дни, не так ли? И у меня он есть!» – Она привыкла убаюкивать сомнения такими колыбельными, да и некому было успокаивать Оксану в минуты волнения, кроме нее самой. Припудрила лицо воздушной крошкой, у которой истек срок годности. Косметическое средство не придавало лицу ни малейших достоинств, но Оксане было важно припудрить душу. И на нее взмахи кисточки подействовали как надо. Она красилась, и этого было достаточно, чтобы вновь почувствовать себя королевой, вновь испытать приятную тягу под лопатками в ожидании триумфа. Духи с донышка, тушь со стенок, помада-ямочка. «Надо будет купить все новое!» – весело щебетала под нос Оксана. Натянула сапоги «на выход», пару раз чуть не защемив колготки и плоть молнией, накинула пахнущую затхлостью шубу, что пылилась в шкафу несколько лет, и заперла дверь на ключ. В момент, когда она положила его в карман, вдруг осознала, как давно не выходила из квартиры. Оглянулась по сторонам и удивилась, что подъезд был все тот же: ни одного нового матерного слова на стене. Это ее отчего-то успокоило.

Оксана шла пешком, ей недалеко. «Как красива Москва! Словно невеста спрятала грязную шкуру под свадебным платьем!» – Она разглядывала праздничные витрины, слушала гудки автомобилей и скрип снега, как ребенок, ловила снежинки на ладони в шерстяных перчатках и заглядывала прохожим в глаза. Ей было интересно: хотя бы кому-нибудь из них так же радостно, как ей? Предвкушает ли кто-то, как и она, свидание, которое оправдывает все.

Оксана увидела вывеску нужного ресторана. За окном можно было разглядеть и елку, и деревянные панели. Тут же она вспомнила о Розе и мысленно похвалила ее за выбор места.

Оксана пришла слишком рано, чему она не обрадовалась. Ей хотелось, чтобы, ожидая, ей звонили с возгласами: «Ну где же ты? Без тебя не начнем!» И она свернула за угол, решила сделать еще кружок вокруг квартала. Все-таки она ждала этого события всю жизнь, и было просто необходимо, чтобы теперь подождали ее.

Как только нелепая фигура-треугольник скрылась за поворотом, двери ресторана с шумом, чуть не поскользнувшись, раскрыла Катя – слишком сильно дернула за ручку – но удержала равновесие. Легкий испуг согрел ее еще до камина, еще до водки. И с того самого момента потери баланса на скользком тротуаре Кате все время приходилось нервничать, бояться и успокаивать саму себя, пытаться делать вид, что все нормально, изображать безмятежность, а ведь она просто хотела немного отвлечься и расслабиться. Она никогда не отказывала – не важно, кто и куда ее приглашал. Так и в тот раз, хотя с Оксаной они общались от случая к случаю, Катя с радостью согласилась на неожиданную встречу институтских подруг. К тому же там будет любимая Варя со свежими сплетнями про звезд и Роза, рядом с которой чувствуешь себя словно в сливочном облаке плюшевой пижамы.

Катя на любые встречи собиралась быстро и беззвучно, подгоняемая страхами: вдруг свекровь передумает сидеть с детьми, вдруг у кого-то поднимется температура – вскочит прыщ – палец прищемит? Причем имеются в виду не только и не столько дети. Пара отточенных движений кисточкой для ресниц, продуманный с вечера наряд, ключи от машины, мягкое рычание мотора – и вот она уже не дома, хотя правая часть живота все еще там, она никогда оттуда не выходит и не дает забыться, требуя звонить и расспрашивать, писать сообщения с указаниями, наговаривать голосовые. Ей кажется, что все разрушится, этой непослушной части тела, но Катя давно уже привыкла к хулиганке и не затыкала ее.