Милые мальчики

Он слышал шёпот дьявола у себя за спиной. Он чувствовал его страстные прикосновения по всему телу и касался других, чтобы передать им это зловещее чувство. Его тело гнулось, ломалось в адском свете, подчинённое всеобщей эйфории. Барабаны гремели всё громче, всё ужаснее. И каждый удар казался взрывной волной. Их души резвились в огне, полные свободы и безграничной силы.

Их голоса кричали, повторяя одни и те же слова, не видя уже друг друга, не чувствуя друг друга. Демоны обращались к огню. Он полыхал ещё ярче, ещё злее. И небо было укрощено. И земля была побеждена.

И демоны радовались своему могуществу. Их страсть обратилась в бесконечный гнев. Бесконечное зло, к которому они и обращались. И Он тоже был погружён в эту страшную игру. Он чувствовал жар бесконечного пожара. Он ощущал свою великую злость. Страсть безумия.

«Бам-бам-бам», – гремели барабаны.

И вдруг всё было разрушено, сожжено. Он, поглощённый безумной силой, был брошен на землю, и кинжал страшной руки случая был вонзён в его грудь. Он очнулся.

В одно мгновение Он увидел чёрные страшные тени, кружившиеся вокруг него, почувствовал чудовищный жар костра и ощутил горячую чёрную струю, стекающую по груди, принесённую так привычно и так внезапно в жертву древнему божеству. Он смотрел на тёмную, омрачённую человеческой кровью землю, и его сила обратилась настоящим бессилием. Волей неумолимого рока, горевшего рядом с ним таинственным, пугающим чудовищем.

Эйфория сменилась болью, боль превратилась в тишину, а тишина обрушила темноту. Он пал, прижавшись к холодной обожжённой земле. Омрачённый дьявольской силой в объятиях омрачённой дьявольской силой…

***

– Будь с ними повежливее, – произнесла Маша.

– Мы уже это обсуждали, – усмехнулся Леня. – Вчера же мы решили, что я уже молодец.

– Лень, я серьезно. Сегодня день рождения Кирилла. Давай не будем его портить.

– Я понимаю.

– Неуютно тут.

Они шли по тропинке. Поднявшись рано, Маша решила прогуляться по лесу, соблазнившись свежим воздухом и странным, непроницаемым туманом за окном. Деревья утопали в густой синеве. Влага плотно окутывала землю и ползла к небу по неподвижным красным сосновым стволам. Казалось, что в легкие поступает не кислород, а настоящая вода. Под ногами хлюпала грязью разбитая тропка.

– Может, пойдем обратно тогда? – предложил Леня.

– Нет уж. Я хочу узнать, куда ведет тропа.

– Ты издеваешься? А если она еще нескоро закончится?

– Пять минут еще, ок?

– Тебе нравится, я вижу, приключения на пизду искать.

– Ну, не одним же тобой ограничиваться.

– Ща как обижусь.

– О, мой лев, не обижайся на свою львицу, – просюсюкала она и накинулась на него с объятиями…

Тумана становилось все больше, и казалось, что стоит сделать пару шагов друг от друга – потеряешься, растворишься в тумане.

– Теперь я понимаю, как себя чувствовал ежик в тумане, – задумчиво проговорила Маша.

Леня улыбнулся.

– Да уж, тут и заблудиться можно, – сказал он.

– Тропинка одна же! – воскликнула Маша. – Ты боишься?

– Чего?

Она засмеялась и, выпустив его руку, вдруг побежала вперед.

– Вот найди меня! – услышал Леня.

Про себя обматерившись и прокляв эту тропу, он двинулся вперед.

– Маш, не глупи, – повторял он. – Вернись.

Леня медленно шел по тропе, не желая играть в непонятные игры.

Маша не откликалась, и это еще больше выбешивало его.

– Маш! Черт тебя побрал! Не смешно!

Лесное молчание в ответ.