Милые обманщицы. Безупречные

– Пойми, я и так отстаю с проверкой письменных работ, – ответил отец, Байрон. – Никак не могу войти в график.

Элла вздохнула:

– Откуда, интересно, взялись письменные работы, если у тебя было всего два учебных дня?

– Я дал им первое задание еще до начала семестра. – Голос Байрона прозвучал смущенно. – Но я искуплю свою вину, обещаю. Как насчет ужина в «Отто»? В субботу?

Ария неловко топталась в прихожей. Семья Монтгомери недавно вернулась из Исландии – два года они жили в Рейкьявике, где ее отец, профессор-искусствовед гуманитарного колледжа Холлис, находился в творческом отпуске. Эта поездка стала идеальной передышкой для каждого из них – Арии не терпелось сменить обстановку после исчезновения Эли, ее брату Майку не мешало поднабраться культуры и дисциплины, а Элла и Байрон, в последнее время охладевшие друг к другу, в Исландии заново почувствовали себя молодоженами. Но теперь, дома, все постепенно возвращалось на круги своя.

Ария прошла мимо кухни. Отец уже ушел, а мама стояла у стола, обхватив голову руками. Увидев Арию, она просияла.

– Как ты, милая? – робко спросила Элла, кивая на похоронную открытку, полученную от организаторов поминальной службы.

– Все в порядке, – пробормотала Ария.

– Хочешь поговорить?

Ария покачала головой:

– Потом, ладно?

Она скрылась в гостиной, взбудораженная и растерянная, как будто выпила банок шесть энергетика. И дело было не только в похоронах Эли.

Скорее, ее выбили из колеи послания от «Э» с намеком на один из сокровенных секретов: в седьмом классе Ария застукала своего отца в объятиях студентки Мередит. Байрон попросил Арию не говорить матери, и девушка хранила молчание, хотя и чувствовала себя виноватой. Когда «Э» пригрозил рассказать Элле жестокую правду, Ария предположила, что «Э» и есть Элисон. Эли тоже стала свидетельницей свидания Байрона с Мередит, а никому другому Ария об этом не рассказывала.

И вот теперь Ария знала, что «Э» – вовсе не Элисон, но угроза никуда не исчезла и снова обещала разрушить семью Монтгомери. Ария понимала, что должна была рассказать Элле правду, прежде чем до нее доберется «Э», но никак не могла собраться с духом.

Нервно теребя длинные черные волосы, Ария вышла на заднее крыльцо. Белая вспышка пронеслась у нее перед глазами. Братец Майк гонял по двору с клюшкой для лакросса.

– Эй, – позвала она. У нее родилась идея. Когда Майк не ответил, она вышла на лужайку и встала у него на пути. – Я еду в центр. Хочешь со мной?

Майк скорчил гримасу:

– Там полно грязных хиппи. К тому же я тренируюсь.

Ария закатила глаза. Одержимый желанием попасть в сборную по лакроссу, ее брат даже не удосужился переодеться после поминальной службы и отрабатывал дриблинг в темно-сером выходном костюме. Майк, истинное дитя Роузвуда, носил грязно-белую бейсболку, был помешан на игровых приставках и копил деньги на темно-зеленый джип «Чероки» к шестнадцатилетию. При этом их кровное родство не вызывало ни малейших сомнений: Ария и ее брат – оба высокие, с иссиня-черными волосами и незабываемыми угловатыми лицами – выделялись в толпе.

– Имей в виду, я собираюсь напиться, – сказала она. – Ты уверен, что хочешь тренироваться?

Майк прищурил серовато-голубые глаза, переваривая информацию:

– Это не подстава? Ты не затащишь меня на поэтические чтения?

Она покачала головой:

– Мы пойдем в самый отвязный студенческий бар, какой только найдем.

Майк пожал плечами и отложил клюшку.

– Ладно, поехали, – сказал он.

Майк занял столик в кабинке.

– Клевое местечко.

«Виктори Брюери» – самый лихой бар, какой они только смогли найти, – приютился между салоном пирсинга и магазином «Цыганский хиппи», где торговали «всякой гидропоникой»[13] (тут следует подмигнуть). На тротуаре перед входом растекалось пятно блевотины, и нетрезвый вышибала, увлеченный картинками в журнале «Даб»[14], без вопросов пропустил их. Внутри бар оказался темной и грязной помойкой с выцветшим столом для пинг-понга в дальнем углу. Заведение очень напоминало «Снукерс», еще один студенческий бар в Холлисе, но Ария поклялась, что в «Снукерс» она больше ни ногой. Пару недель назад она познакомилась там с сексуальным парнем по имени Эзра, который оказался не кем иным, как учителем английского языка и литературы – ее учителем. «Э» посылал Арии насмешливые сообщения, намекающие на роман с преподом, и, когда Эзра случайно открыл одно из них, он решил, что Ария разболтала всей школе об их отношениях. Так и закончился школьный роман Арии.

Официантка с весьма выдающимися формами и косичками Хейди[15] подошла к их столику и подозрительно посмотрела на Майка:

– Тебе есть двадцать один?

– О да, – сказал Майк, скрестив руки на столе. – На самом деле мне двадцать пять.

– Нам питчер[16] «Амстел», – перебила Ария, пнув Майка ногой под столом.

– Да, и мне шот, – добавил Майк. – «Егера»[17].

Официантка изобразила на лице страдание, но вернулась с кувшином и шотом. Майк выпил напиток залпом и сморщился, как девчонка. Со стуком поставив рюмку на деревянный стол, он уставился на сестру.