Милые обманщицы. Безупречные

34. Вот видите? Ханна совсем не безнадежна

Воскресным утром Ханна проснулась под звуки песни «Элисон» в исполнении Элвиса Костелло.

– Эл-л-лисон, я знаю, этот мир тебя УБИВАЕТ!

Парень не голосил, а грохотал, как газонокосилка. Ханна откинула одеяло. Откуда это доносилось – из телевизора? Или с улицы?

Ханна встала с постели и почувствовала, что голова была будто набита ватой. Она увидела брошенный на стуле пиджак от «Хлое», в котором щеголяла накануне, и в памяти постепенно всплыли события прошлого вечера.

После того как мама забрала ее из отеля «Четыре сезона», они поехали домой и всю дорогу молчали. Миссис Марин припарковала «Лексус» и разъяренной фурией ринулась в дом. Когда Ханна взошла на крыльцо, мама захлопнула дверь у нее перед носом и громко щелкнула замком. Ханна опешила. Да, она наболтала лишнего, выдала все секреты – наверное, зря. Но неужели мама всерьез гнала ее из дома?

Ханна постучала в дверь, и миссис Марин высунула голову. Сдвинув брови, она процедила:

– О, прошу прощения. Хочешь войти?

– Д-да, – пискнула Ханна.

Мама хохотнула:

– Ты готова оскорблять меня перед своим отцом, но жить здесь тебе не противно?

Ханна попыталась кое-как извиниться, но мама уже скрылась в глубине дома. Впрочем, дверь она оставила открытой. Ханна подхватила на руки Кроху и бросилась в свою комнату. Сил не осталось даже на слезы.

– О-о-о, Эл-л-лисон… я знаю, этот мир ТЕБЯ УБИВА-А-АЕТ!

Ханна на цыпочках подошла к двери. Пели в доме. У нее задрожали ноги. Сейчас только безумец отважился бы распевать в Роузвуде песню «Элисон». Копы вполне могли арестовать за такую самодеятельность.

Может, это был Тоби?

Она одернула пижамную кофту и вышла в коридор. В тот же миг распахнулась дверь ванной комнаты, и оттуда вышел парень.

Ханна зажала рот рукой. Парень обмотался полотенцем – ее белым пушистым полотенцем от «Поттери Барн». Мокрые волосы стояли дыбом. Немой крик застрял у Ханны в горле.

И тут парень повернулся к ней лицом. Девушка попятилась назад. Перед ней стоял Даррен Вилден. Офицер Даррен Вилден.

– Ого! – Вилден остолбенел. – Ханна.

Она никак не могла отвести глаз от его идеального пресса. Да, пожалуй, этот коп не злоупотреблял пончиками.

– Почему вы выбрали именно эту песню? – наконец спросила она.

Вилден смутился:

– Иногда я и сам не замечаю, что пою.

– Я думала, вы… – Ханна запнулась.

Какого черта он здесь делал? Но тут до нее дошло. Конечно. Так развлекалась мама. Она пригладила волосы, хотя это не помогло ей успокоиться. А если бы на его месте оказался Тоби? Что бы она делала? Наверное, ничего, потому что уже была бы мертва.

– Тебе… тебе сюда? – Вилден по-хозяйски пригласил ее в окутанную паром комнату. – Твоя мама в своей ванной.

Ханна настолько растерялась, что не смогла ответить, а потом, сама не соображая, что делает, вдруг выпалила:

– Я должна кое-что вам рассказать. Это очень важно.

– О? – Капля воды упала с волос Вилдена на пол.

– Думаю, я знаю… кто убил Элисон ДиЛаурентис.

Вилден вскинул брови:

– Кто же?

Ханна облизала губы:

– Тоби Кавано.

– Почему ты так решила?

– Я… я не могу сказать. Вам придется поверить мне на слово.

Вилден нахмурился и прислонился к косяку двери.

– Мне недостаточно одного твоего слова. Кто знает – может, ты называешь мне имя парня, который разбил твое сердце? Просто чтобы ему отомстить.

«В таком случае я бы назвала Шона Эккарда», – с горечью подумала Ханна. Она не знала, как поступить. Если бы она рассказала Вилдену о Дженне, отец возненавидел бы ее. По городу пошли бы разговоры. Они с подругами отправились бы в тюрьму для несовершеннолетних.

Впрочем, теперь уже бессмысленно было хранить секреты от отца – как и от всего Роузвуда. Ее счастливой жизни пришел конец, и к тому же она действительно причинила Дженне много зла. Той ночью, возможно, произошел несчастный случай, но до этого Ханна не раз обижала ее намеренно.

– Я вам скажу, – медленно произнесла она, – но не хочу, чтобы у других были неприятности. Пусть… я одна отвечу за все. Хорошо?

Вилден жестом остановил ее:

– Все это ни к чему. Мы проверяли Тоби, когда исчезла Элисон. У него железное алиби. Это не он.

Ханна ахнула:

– У него есть алиби? Кто?

– Я не могу раскрывать такую информацию. – Вилден посерьезнел, но в следующее мгновение уголки его губ дрогнули в улыбке. Он кивнул на фланелевые брюки Ханны с нарисованными лосями. – Клёвые портки.

Ханна поджала пальцы ног. Она терпеть не могла слово «портки».

– Постойте, вы уверены в том, что Тоби не виновен?

Вилден хотел ответить, но затрещала его рация на умывальнике. Он повернулся и схватил ее, придерживая рукой полотенце, обмотанное вокруг талии.

– Кейси?

– Еще одно тело, – прискрипел голос. – И это… – Дальше неразборчиво.

У Ханны сильнее забилось сердце. Еще одно тело?

– Кейси. – Вилден уже застегивал на себе форменную рубашку. – Ты можешь повторить? Прием? – Но вместо ответа снова раздался треск. Вилден заметил, что Ханна все еще топталась в коридоре. – Иди в свою комнату.