Милые обманщицы. Грешные

А потом Арию осенило. Ну конечно. Никаких проблем у Эли с Джейсоном не было. Она сказала это специально, чтобы завоевать доверие Дженны и проникнуть в ее тайну. Так же она поступила и с Арией. Сокрушалась, выражала сочувствие, когда они застали Байрона целующимся с Мередит на автомобильной парковке. А узнав тайну Арии, потом на протяжении многих месяцев шантажировала ее. Эли поступала так и с другими своими подругами. Но какое ей было дело до того, что скрывает недалекая Дженна Кавано?

Спустя пятнадцать минут Ария подъехала к галерее. Местом проведения выставки выбрали просторный фермерский дом в лесу. Она припарковала Subaru Эллы на посыпанном гравием участке и, выйдя из машины, услышала шуршание. Небо здесь было совершенно черным.

Из-за деревьев донесся странный шум, как будто кто-то кричал. Потом… снова шуршание. Ария попятилась.

– Кто здесь? – тихо спросила она.

Из-за полуразрушенного деревянного забора на нее с любопытством смотрели чьи-то глаза. На мгновение у Арии замерло сердце. Но потом она заметила, что глаза окружает белая шерсть. Это была всего лишь альпака. К забору подошли еще несколько животных. Глядя на их загнутые длинные ресницы, Ария улыбнулась и облегченно вздохнула: очевидно, на ферме жило целое стадо альпак. Если ты много месяцев была объектом преследования, трудно в одночасье избавиться от параноидального ощущения, что за тобой постоянно кто-то наблюдает.

В доме пахло свежеиспеченным хлебом, из стереопроигрывателя тихо лилась песня в исполнении Билли Холидей. Мимо проходила официантка с большим подносом, на котором стояли бокалы с Bellini. Ария взяла коктейль, с жадностью осушила бокал и только потом обвела взглядом помещение. На стенах висели не менее пятидесяти картин. Под каждой виднелась пластинка с названием, фамилией художника и ценой. Возле стола с закусками расхаживали группками худые темноволосые женщины с асимметричными стрижками. Мужчина в очках с темной оправой беседовал с полногрудой женщиной, свекольно-красные волосы которой были уложены в пышную прическу. Еще один мужчина, курчавый, седовласый, с безумным взглядом, потягивал из бокала напиток, похожий на бурбон, и что-то шептал своей жене с внешностью Сиенны Миллер.

У Арии гулко заколотилось сердце. Здесь собрались не местные коллекционеры, обычно посещавшие роузвудские вернисажи, – люди вроде родителей Спенсер, в деловых костюмах, с сумочками Chanel за тысячу долларов. Девушка поняла, что оказалась среди подлинных знатоков искусства, может быть, даже прибывших из самого Нью-Йорка.

На выставке были представлены работы трех разных художников, но большинство зрителей толпились у абстрактных полотен некоего Ксавьера Ривза. Ария подошла к единственной его картине, у которой не стояла огромная толпа, и приняла позу арт-критика – рука подпирает подбородок, лоб нахмурен, словно она пребывает в глубоком раздумье. Картина представляла собой изображение огромного светло-лилового круга с маленьким кружком более темного лилового цвета посередине.

«Интересно, – отметила она про себя. – Но, если честно… похоже на гигантский сосок».

– Что скажешь о манере письма? – тихо спросил кто-то у нее за спиной.

Ария обернулась и увидела высокого парня с теплыми карими глазами, одетого в темно-синие джинсы и черный свитер, связанный «резинкой». Девушку охватил трепет, так что она даже ощутила покалывание в пальцах ног, обутых в поношенные атласные туфли без каблука. Своими высокими скулами и коротко стриженными волосами, которые спереди стояли хохолком, парень напомнил ей темпераментного музыканта по имени Сондре. Они познакомились в Норвегии в минувшем году и часами торчали в рыбацкой пивнушке в Бергене, где, потягивая виски кустарного производства, придумывали истории о чучелах рыб, висевших на обшитых деревом стенах.

Ария снова оценивающе посмотрела на картину.

– Мазки очень… смелые.

– Верно, – согласился парень. – И выразительные.

– Безусловно. – Ария была в восторге оттого, что обсуждает картину с настоящим знатоком живописи, тем более таким симпатягой. Также было приятно, что вокруг нет роузвудцев, которые только и делают, что сплетничают о предстоящем суде над Йеном. Она силилась придумать, что бы еще сказать. – Мне это напоминает…

– Может, сосок? – усмехнулся парень, наклоняясь к ней ближе.

Ария в изумлении широко открыла глаза. Значит, не одна она заметила сходство.

– Вообще-то, похоже, да? – рассмеялась девушка. – Но все-таки давайте рассуждать серьезно. Картина называется «Неразрывность пространства». Возможно, Ксавьер Ривз изобразил здесь одиночество. Или борьбу пролетариата.

– Ну и ну. – Парень стоял так близко к Арии, что она ощущала его дыхание, в котором смешивались запахи коричной жвачки и коктейля Bellini. – Но тогда получается, что вон на той картине под названием «Безостановочный бег времени» изображен не пенис?