Милые шалости, или Под прицелом (СИ)

— Я отстранён. Вся моя работа уже у ваших ребят. Я делал ставку на видео с магазином. Есть ещё цыганка, как возможный свидетель, но я не знаю её местоположение.

Петрович ещё раз попытался замолвить за меня словечко, однако был прерван ещё в самом начале.

— Вы разводите истерию среди местного населению.

— Не я посылал те диски в студию.

— Не лезьте в это дело.

Я пожал плечами и подтолкнул трубку ближе к говорившему.

— Это не моя инициатива. Дежурный соединил вызов со мной. Я об этом не просил.

Мужчина был задумчив. Он взвешивал про себя свои за и против, оценивал сопряжённые риски. Я никуда не спешил. Мои поиски потенциальных свидетелей бытового убийства через телефон — глухой номер. Люди боятся только тогда, когда видят угрозу. Не видя тяжёлого взгляда следователя, осознавая себя в безопасности родных стен, мент на проводе становится мифическим козлом, которого можно и обматерить и солгать. Через трубку в нашей работе многого не добьёшься.

— Мы займёмся звонившей девушкой. Есть ещё какие-то светлые идеи касательно дела?

Я покачал головой и покинул кабинет, как только получил на это разрешение. Антон уже караулил меня у моего стола.

— Чего сорвался?

— Да по делу звонили. У них там свидетель нарисовался. Я Петровичу сразу телефон и вручил.

Словно в подтверждение моих слов, все восемь человек снова пригласили на повторный допрос. Новые коллеги конкретно прессовали и пытались спровоцировать убийцу. Наивные. Если бы это было так просто, расследование не затянулось бы на такой срок. Из-за всей этой показухи я слишком задержался и не смог проводить Оленьку в бар. Прислал ей смс-ку с просьбой отзвониться. И тут же пришёл запрос на видео-связь:

— Привет!

Музыка грохотала, камера тряслась. Не понятно, как она вообще что-то способна расслышать из-за такого грохота.

— Со мной всё ОК! Не парься!

Это были последние внятные слова. Потом послышался бум, потолок поменялся со стойкой пару раз местами и видео-связь прервалась. Успокаивала только короткая смс, объясняющая невольные сбои.

"Этот алкоголик уронил мой телефон!"

Возвращаться домой в пустую квартиру не очень приятно, но ехать в бар и спокойно смотреть на эти флиртующие пьяные рожи, просто нету никаких сил. На кухне на холодильнике я увидел записку на формате А4.

Оля писала, что любит меня и мою дурную башку. Она жалеет, что такая не хозяйственная и просит потерпеть её потуги в стряпне и не схватить язву желудка. Обещает, что в следующий раз гречка не пригорит, а мясо не будет таким резиновым. А пока может предложить лишь то, что получилось.

Это самое начало наших отношений. То время, когда невольно хочется доставить удовольствие своему близкому. Не то, что я романтик и всё такое, просто все эти короткие заметки любящих людей, живущие в разные смены — самое нежное и удивительное, что когда-либо со мной случалось. Я аккуратно сложил лист на 4 части и засунул во внутренний карман.

У нас обязательно всё получится, Оленька.

Я встал по будильнику, чтобы встретить мою рыжулю с работы. Она сидела за барной стойкой и очаровательно сопела. Этот её хлыщ-коллега отирался рядом и обещал купить новый телефон. Ну-ну. Хрен она что-нибудь примет от этого своего "коллеги по стойке". Сами разберёмся. — Что это на тебе?

Оля с отвращением смотрела на явно не по размеру майку с широкой надписью "К Жигулёвскому вместо закуски"- И не напоминай. Босс закупил кислятину, вместо пива. Я должна была разносить его по залу в этом? — Жигулёвское? Серьёзно?

Мне пришлось стянуть себя собственную майку, чтобы прикрыть горячо любимую грудь моей девушки. В моей одежде она смотрелась до ужаса домашне и абсолютно неподходяще для такого места. — Он надеялся, что подпрыгивающая грудь всё решит? Оленька улыбнулась и подошла ко мне. Мы вместе шагнули в утреннюю прохладу. Я зорко следил, чтобы моя девочка не замёрзла.

— Ну, пива больше не осталось.

Мы шли вместе по толком не проснувшемуся городу, держась за руки. На душе было легко и беззаботно. — Жуть. Жигулёвское вместо благородного разливного. Больше в этот бар ни ногой. — И тем не менее ты встречаешь меня каждый раз. — Это потому что ты особенная.

Хотелось сказать ей так много. Если бы я знал, что Антон совсем скоро заберёт её у меня, я бы ловил каждый момент рядом с ней. Перевёз бы куда-нибудь. Сделал бы хоть что-нибудь.

Глупо жалеть об упущенных возможностях. Тогда я неловко обмолвился о ей милом письме, оставленном под неоново-жёлтым магнитом.

— Я получил твою записку на холодильнике.

— Ай, хотела подбодрить тебя и всё пошло наперекосяк. Я то чаще всего что попроще себе готовлю. Мясо — точно не мой конёк.

Она смущалась. Было видно, что Оле неловко, хоть и хорохорится, как маленький воробышек. Я завуалировал своё признание, вместо прямых слов.

— Как бы то ни было, я сохранил твоё письмо и теперь буду тебя им каждый день третировать.

— Обещаешь?

***