Милые шалости, или Под прицелом (СИ)

Я просто нервничаю и мысленно несу полный бред, потому что мне важно услышать от тебя хоть словечко. Тем, кто не испытывал сексуального принуждения не понять, какой грязной себя ощущаешь. Кажется, что тебя испортили и нужно срочно что-то сделать. Отмыться от всего этого дерьма. Потому я кусаю губы и жду твоей реакции.

— Ты молчишь?

Я не хочу спрашивать вполне очевидные вещи, но… Чёрт… Как-то само получилось. Делаю глубокий вздох и пытаюсь подавить рыдания, рвущиеся наружу. Они не к чему.

— Потому что я кусок дерьма. Можно я приеду?

— Жду.

Наверное, за всё моё недолгое заточение в одном здании с Антоном, я должна была в полной мере овладеть таким важным навыком как "ожидание". Ложь. Эта опция так и не включилась в моём организме. Меня ощутимо потряхивало.

Как Костя отнесётся ко мне сейчас? Я точно знала, что секс с другим мужчиной — не просто "фу-фу-фу", а неизгладимое пятно на девушке, тогда как тот же процесс, но под гнётом принуждения болезненно ранил мужчин и хоронит любые отношения под гнётом вины. Костя знал, что со мной случилось. Как он на это отреагирует — уже более насущный и самый страшный вопрос. Я боялась смотреть Косте в глаза. Даже думать не хотела, как переживу его жалость или и того хуже.

— Доченька, что ты делаешь?

В тот момент я как раз пыталась понять, в каком состоянии мои волосы. Глупо прихорашиваться в месте, где никто и не ожидает, что ты будешь сиять и лучиться. Но встретить своего мужчину вот такой? Нет уж!

— Мам, расчеши мне волосы.

— Дурочка, моя ты девочка. У тебя сотрясение. Полежи немного.

Как залогом напоминания рёбра снова заныли. Свинство какое-то.

— Мам, расчеши. Костя скоро приедет.

Она безропотно взяла маленький деревянный гребешок. Такая покорность не могла не удивлять. Мы раньше жили как кошка с собакой. Я и съехала только потому, что не хотела больше скандалов. Бывает же такой тип людей, которые постоянно отталкиваются друг от друга, стоит только оказаться рядышком. Нам всегда было лучше вдали. Общение по телефону раз в — лучший вариант для таких вот мам и дочек. А тут… Она действительно стала расчёсывать самые кончики, боясь потянуть лишний раз. Только тихо убеждала, скорее себя, чем пыталась действительно отчитать, что Костя мне не пара. Вот уж точно нет!

— Мам голова.

Она тут же прекратила. Нежно дотронулась до моих волос и вышла в коридор, очевидно, встречать моего Костю.

Костя

Она позвонила мне вечером. Сначала я даже не поверил, что это Оля. Такой тихий и надломленный был у неё голос. Одно единственное слово заставило меня застыть неподвижной статуей.

На плечи тут же упала гранитная плита вины. Это только со стороны кажется, что я сделал всё, что мог. Не всё. Я мог намного больше. Например поймать того гада ещё до того, как дело вышло из-под контроля.

Оля молчала. Я тоже. Просто физически не знал, что сказать. А потом выдал фразу, длинною в жизнь. Мы оба ступали по тонкому льду, боясь спугнуть друг друга, но её короткое "жду" отпустило все тревоги. Я схватил ключи и понёсся вниз. Уже на улице завёл машину и включил люстру. Похоже, превышать свои полномочия входит у меня в дурную привычку, но секунды промедления казались мне непозволительной роскошью. Кажется, совсем расслабится я смогу только дома, рядом с ней. Оля бы доверительно сопела на моём плече, когда все нормальные люди работают в поте лица, а я бы послал шефа к чёрту и просто наблюдал. Отличный план.

Я рулю механически. Каждый встречный водитель пропускает меня, пугаясь проблескового маячка. А я всё мчу по вечерней Москве и продумываю, что сказать. Как начать говорить о самом главном?

В больнице никогда не бывает тихо. В приёмном покое вечно толпятся люди. Всем что-то надо от бедных медиков. Мне тоже очень надо. Я уверенно шагаю мимо девочек из регистрации и спешу к заветной лестнице. В прошлый раз я не сумел пробраться даже сюда. В этот раз веду себя более агрессивно. Пусть только попробуют задержать. Оленька ждёт меня.

— Вы не родственник.

Говорили они ещё пару часов назад. Что ж, сейчас это не имеет больше значение. Я как танк прусь на второй этаж, где лежит моя Оленька. Как в сказках прекрасную девушку охраняет чудовище. С этой ролью прекрасно справляется невысокая рыжая женщина, очевидно, мать моей пропажи.

— Почему нельзя подождать до завтра?

Женщина была определённо настроена на скандал. Ещё в первую нашу невольную встречу она кидалась на меня, обвиняя во всех злоключениях её дочери. Что и говорить, знакомство с родителями я провалил. В глазах Светланы Игоревны я монстр, который не сберёг её кровиночку и врятли её мнение когда-нибудь поменяется. Потому и миндальничать нет смысла. Я просто отодвигаю женщину за плечи и проскальзываю в палату.

Первое, что ударяет мне в нос — помимо резкого запаха медикоментов, разумеется — её слабый аромат. Такой же едва уловимый и капельку шаловливый, как и она сама. Именно такой я и запомнил её запах перед самым похищением. Он проникал глубоко в мои лёгкие и напрочь стопорил остальные эмоции.