Милый ангел

Все верно. Тоби одного не понимает: без Фло мне не нужна свобода. Она самое дорогое, что у меня есть, ради нее я готова пожертвовать всем. Ради Дункана Форсайта или другого мужчины я и не подумаю ходить по раскаленным углям, а ради Фло – с радостью. Мой ангеленок. Детка моя.

Понедельник

9 января 1961 года

Я прибыла в контору мистеров Партингтона, Пилкингтона, Перблайнда и Хаша на Бридж-стрит ровно за минуту до назначенного часа встречи с мистером Хашем, который, если верить надменной секретарше, не принимает клиентов позже четырех часов дня. Я извинилась за то, что причиняю мистеру Хашу неудобства, – сказалась больничная выучка! Даже если мусорщик будет выговаривать мне за выщербленную крышку мусорного бака, я преспокойно сложу руки за спиной, встану по стойке «смирно» и извинюсь. Это гораздо проще, чем оправдываться. Надменную секретаршу мой ответ удовлетворил, она улыбнулась мне губами, сложенными в куриную гузку, и велела присесть и подождать. Как я поняла, дисциплина в юридических конторах хромает – не то что в больницах. Будь у меня полчаса свободных, я научила бы мисс Худжар прыгать через обруч. Любопытно, что и в конторах юристов нет спасения от старых дев. Что стало бы без них с миром? Что будет со следующим, моим поколением, где процент замужних женщин вырастет? Личным секретарям и главам отделов придется и выхаживать заболевших детей, и ублажать мужей, и работать. Тоска!

Мистер Хаш походил на мясника: крупный, рыхлый и мясистый, с лиловыми сосудами по всему носу. Взглянув на него, я решила, что, если срезать с него весь жир и отделить сухожилия, останется целая гора отличного красного мяса. Свою историю я изложила коротко, как могла, отказываясь от всех красочных подробностей и эмоций, и закончила словами:

– Я хочу быть опекуншей Фло, мистер Хаш.

Жесткая логика потрясла его, и не говорите, будто я не в состоянии переупрямить мужчину!

– Сначала несколько вопросов личного характера, мисс Перселл. Сколько вам лет? Вы работаете?

– Мне двадцать два, я дипломированный рентгенолог.

– Вы понимаете, что затраты могут оказаться большими?

– Да, сэр.

– Значит, у вас есть средства.

– Нет, сэр. Но я скопила достаточно денег, чтобы заплатить за услуги юриста.

– Судя по вашим ответам, у вас нет других источников дохода, кроме работы. Это так?

– Да, сэр, – прошептала я, быстро сникая.

– Вы замужем? Помолвлены?

– Нет, сэр. – Я уже понимала, к чему он клонит.

– Хм-м… – Он постучал по губам карандашом.

Затем он принялся объяснять, что существуют три вида опеки: усыновление, собственно опекунство и принятие на воспитание.

– Откровенно говоря, мисс Перселл, ни для какой из них вы не годитесь, – безжалостно пригвоздил меня мистер Хаш. – В нашем штате еще ни разу не доверяли ребенка незамужней работающей женщине, не состоящей с ребенком в кровном родстве. Молодость тоже говорит не в вашу пользу. Пожалуй, было бы разумнее сразу отказаться от этой затеи.

Раскаленное железо коснулось моей души, я свирепо уставилась на собеседника.

– Ни за что! – отрезала я. – Место Фло – рядом со мной, этого хотела ее мать. Я готова на все, лишь бы вернуть Фло, честное слово. Но я обязательно верну ее! Клянусь!

Он вскочил из-за стола, обошел его, наклонился и… поцеловал мне руку!

– Ох и кипучая вы натура, мисс Перселл! – воскликнул он. – Любопытное получится дело! Охотно помогу поколебать многолетние устои! А теперь рассказывайте все – вы ведь многое опустили, так?

Я сообщила ему все, что могла, не выходя за рамки благоразумия. Несмотря на теплые чувства к юристу, о гадании на картах и кормлении грудью я умолчала. Сказала только о сберегательных книжках, купчей чуть ли не на все дома Виктория-стрит, отсутствии документов, в том числе свидетельств о браке и рождении, а также об уплате налогов. Все это так понравилось мистеру Хашу, что он приобрел еще большее сходство с мясником. Так и виделось, как он сочиняет новый рецепт сосисок из служащих отдела опеки.

Мы договорились, что мистер Хаш сам займется поиском завещания и родственников и постарается опередить отдел опеки и все стороны, рыщущие в поисках большого состояния, возможно, полученного незаконным путем.

Так прошла моя первая встреча с представителями если не закона, то юридической фирмы. Благодаря синдрому абстиненции Уилли, Норму, Мерву и детективам, расследующим убийство, у меня был более богатый опыт общения с полицией, чем у любой моей ровесницы, не занимающейся проституцией.

Мне и в голову не приходило, что меня могут счесть неподходящей опекуншей. Что мой возраст, необходимость зарабатывать на жизнь и статус незамужней женщины – более веские аргументы, чем любовь. И это лишний раз доказывает мою наивность. Надо было догадаться обо всем, выслушав вопросы сотрудников из отдела опеки, которых обувь интересовала больше любви. Нет, не так: к любви они приравнивали туфли, которые не носила Фло.

Я знаю только одно: если я не привезу Фло домой, она погибнет. Просто зачахнет и будет блуждать по земле бесплотной тенью. Потому что никто не понимает, кто она на самом деле.

Среда