Милый Каин

— Я, кстати, знаю подходящего человека. Он преподает детскую психологию в нашем региональном университете.

— Теоретик?

Карлос отрицательно покачал головой.

— У него еще и свой кабинет есть. Он занимается с маленькими детьми, имеющими отклонения в развитии.

— Как ты с ним познакомился?

— Да случайно, месяца два назад. Возвращался я в воскресенье домой после гольфа и вижу — голосует на обочине парень с велосипедом. Оказывается, он проколол переднее колесо и попросил меня подбросить его до какой-нибудь мастерской. Ну, я и подумал, а почему бы не помочь человеку? Запихнули мы с ним велосипед в багажник и поехали в Мадрид. По дороге разговорились, и знаешь, какое совпадение выяснилось? У него с собой был плеер, и он, когда мы встретились, слушал ту же самую музыку, что и я, — Четвертую симфонию Малера. Ты только представь себе! — Карлос обернулся к жене, но ту, похоже, ничуть не тронул рассказ о столь невероятном совпадении. — Два любителя Малера встречаются на загородной дороге по чистой случайности. Мы, естественно, поговорили о музыке, а потом и на прочие темы. Человек он действительно интересный, образованный и интеллигентный. Я высадил его у мастерской, где можно было отремонтировать проколотое колесо. Пока мы с ним вытаскивали велосипед из машины, у парня выпал из кармана бумажник, слава богу, ко мне в машину. Я и обнаружил-то это дело только на следующее утро. Естественно, я заехал к нему в кабинет, адрес которого узнал по визитным карточкам, лежавшим в бумажнике. Кстати, я немного посмотрел, как он работает со своими пациентами. Видно, что человек очень увлеченный и, несомненно, знающий толк в своем деле. Само собой, парень очень обрадовался, увидев свой бумажник. Мы еще немного поболтали и в итоге договорились вместе заниматься спортом. Я пригласил его в наш гольф-клуб. Кстати, если хочешь, в следующий раз, когда мы с ним увидимся, я его тебе представлю.

— Да, конечно. Когда это будет?

— Да на следующей неделе.

Кораль с надеждой вздохнула. Они подъезжали к Ла Моралехе, откуда и начинался престижный район столицы. Луна все выше и выше поднималась по ночному небосводу.

Глава вторая Быстрые шахматы

Хулио Омедас обвел взглядом аккуратные дорожки и корты теннисного клуба. Стояло мягкое, даже прохладное мартовское утро. Он непроизвольно залюбовался маленькой радугой, образовавшейся почти у самой земли, оттого что один из молодых членов клуба, готовившийся к игре, поливал корт водой.

Он зажимал большим пальцем часть среза насадки, чтобы вода разлеталась по воздуху не каплями, а пылью. Его будущий соперник столь же целеустремленно и тщательно ровнял граблями площадку, и без того идеально подготовленную к игре. Оба были одеты в костюмы с клубной символикой и, судя по их настрою, готовились к серьезной турнирной встрече.

Хулио наблюдал за всем этим, сидя за столом на террасе, пристроенной к зданию администрации клуба. Она была приподнята над землей на манер театральной ложи. С нее открывался прекрасный панорамный вид на корты, прогулочные дорожки, трибуны — практически на всю территорию клуба.

По правде говоря, он не слишком хорошо понимал, как его сюда занесло и что он здесь делал. В этот элитарный теннисный клуб его пригласил Карлос Альберт. Они были едва знакомы, но этот человек обращался с ним как со старым другом. Более того, он настоял на том, чтобы сыграть с Хулио партию в теннис, хотя тот убеждал его, что не силен в этом деле. Карлос зарезервировал для них корт под номером один. Теперь эта площадка, пустая и отлично подготовленная персоналом клуба, дожидалась их появления, пока они лениво, не торопясь потягивали пиво в баре на террасе.

Хулио Омедасу исполнилось тридцать четыре года. Он был высоким привлекательным мужчиной с очень хорошими манерами. Некоторая медлительность в движениях и рассуждениях лишь добавляла ему очарования. Он улыбался миру тонкими, изящными губами и неизменно смотрел на окружающих чуть печальными глазами. Как человек, Карлос был ему симпатичен, но сегодня у Хулио возникло ощущение, будто тот строит ему какую-то западню. Нет, не просто так его пригласили сюда, по крайней мере не только для того, чтобы сыграть в теннис.

Карлос вышел из бара с двумя кружками пива и подсел к Омедасу.

— Я хотел бы проконсультироваться с тобой как с психологом, — признался наконец он. — Есть у меня одна проблема. Речь идет о моем сыне. Мы с женой очень за него беспокоимся и не знаем, как быть. По правде говоря, мы даже толком не знаем, что именно с ним происходит.

На некоторое время Хулио профессионально превратился в самого чуткого слушателя на свете. Он внимательно ловил каждое слово Карлоса, отмечал про себя любую деталь в его рассказе и мысленно пытался составить по словам отца портрет его сына.