Милый мой бухгалтер (СИ)

— Слишком поздно, — процедила сухо, освободив руку, и после паузы кивнула на стол. — Бабушка ждала вас каждый новый год. У нас всегда было накрыто на пятерых, а утром под елкой нас ждали подарки, не от Деда Мороза — от мамы. Мы прекрасно знали, что к вам они не имеют никакого отношения. Бабушка пыталась создать иллюзию того, что вы помните о нас, заботитесь и любите. Мы же в свою очередь притворялись, что верим в это, чтобы нашей настоящей матери, отцу, дедушке и бабушке в одном лице не было больно осознавать, какую ужасную дочь она воспитала.

Бокал, который Зинаида наполняла шампанским, выпал из ее рук. Я поднялась на ноги и сжала свою сумку так, что чуть не сломала красные ногти, накрашенные к корпоративу.

— Слишком поздно вы поняли, что действительно важно, — повторила я с огорчением. — Единственный человек, который любил вас и ждал, давно уже на том свете, ей уже все равно.

На подгибающихся ногах я отправилась к двери, в которую уже кто-то усиленно барабанил кулаками и звонил в дверной звонок. На ходу выхватила свою белую шубку с вешалки и дернула входную дверь.

— Атя? — почти хором выдали мои сестрицы.

— Атропа, постой! — спохватилась Зинаида, намереваясь меня остановить, ее рука схватила меня за локоть, но я вырвалась.

— Пошли отсюда, — бросила девочкам и, обернувшись к ней, заставила одним взглядом остановиться. Накинула шубу и протиснулась за спины сестер.

— Вы что, Атю обидели, дамочка? — в своей обычной слегка агрессивной манере поинтересовалась у нее Лахеса, или Леся, как ее обычно все называют.

— Дамочка?! Я твоя мать! — возмутилась Зинаида, со средней дочерью она никогда не могла управиться.

— Какая вы мать? — фыркнула Леся. — Кукушка!

— Лахеса! — зло выкрикнула женщина. — Что ты себе позволяешь?!

— Сестра, успокойся, — разняла их Клото, или как она предпочитает — Клава. — Мы пришли поговорить, а не усугублять ситуацию.

— Может, пойдем уже? — предложила, отвернувшись от всей этой картины, и укуталась в свой любимый голубой шарф.

— Вот видишь! Она явно Атю обидела! Дай, я с ней разберусь! — сестра принялась сильно жестикулировать и порываться ворваться в квартиру.

— Да иди ты! Не мешай говорить! — Клава заставила Лесю отойти, и средняя сестра сразу же метнулась ко мне.

— Эй, малышка, ты как? — она накрыла моё лицо ладошками, и заставила поднять голову. — Сильно она тебя обидела?

— Прекращай, — раздраженно фыркнула, они все ещё ведут себя так, словно я ребенок, хотя в самой Лесе от ребенка осталось куда больше.

— Зинаида, — Клава, как и мы, всегда избегала слова «мама», у нас это было давней договоренностью. — Я скажу это один раз, так что слушайте. Вы не выпишите нас из квартиры и не продадите ее, пока каждая из нас не выйдет замуж. Так хотела бабушка, это ее решение, и ваши нелепые попытки сблизиться, никоим образом не приведут к нужному вам результату. Вы — совсем чужой нам человек, и это — исключительно ваша заслуга. Если вы продолжите донимать меня или сестер, особенно Атю, я натравлю на вас своего жениха — юриста. Он вас засудит и лишит наследства, уж это я могу вам гарантировать!

— Клото… — сдавленно крякнула женщина, по ее щекам потекли театральные слёзы.

— Да пошли уже отсюда! — крикнула я раздраженно, и начала быстро спускаться по лестнице, игнорируя лифт.

Глава 2

Морозный воздух привёл в чувство и заставил осознать, что подобные серьёзные разговоры у меня получаются исключительно на работе. Прошла несколько шагов по засыпанной снегом дорожке и остановилась, чувствуя, как руки все ещё крепко сжимают сумку. За спиной громыхнула дверь подъезда, это Леся в своей манере пнула ее ногой. Послышались ее энергичные шаги, и она остановилась рядом, шумно выдохнув паром.

— Боже, как я зла! — выдала она, чуть не рыча, и в сердцах топнула ногой в высоких сапогах на толстой подошве.

На ней спортивная зимняя куртка голубого цвета — мой прошлогодний подарок, черные джинсы и яркая шапка толстой вязки, чем-то напоминающая жевательную резинку. Вся ее одежда безумно контрастирует с ее неординарной внешностью. Волосы, выкрашенные в медный цвет, завиты в локоны, глаза яркие, синие, очень похожие на мои, но с небольшой зеленью, россыпь веснушек на щеках и носу в совокупности с пухлыми губками делают ее если не красавицей, то очень миленькой. Правда внешность совсем не вяжется с ее характером, даже больше чем моя. Сестра приобняла меня за плечо и прижала к себе, но так разница в габаритах и росте стала ещё больше заметна. Я едва достаю ей до подбородка своим затылком, а от её объятий мои кости буквально захрустели. Все у Леси чересчур, без чувства меры, она — очень экспрессивная личность.

— Ой, я и забыла о том, что ты такая маленькая, — бессовестно улыбнулась она и чмокнула меня в лоб, явно оставив там отпечаток яркой матовой помады.

Леся тут же попыталась оттереть ее с моего лба, не слушая мои просьбы прекратить это безобразие. Под эту возню никто не услышал, как дверь подъезда снова открылась. Клава прошлась по снегу неспешно, окинула нас с сестрой взглядом и подытожила:

— Новогоднее настроение…