Милый мой Игнатиус

— Значит, возможно, были. Надо возвращаться. Будем смотреть и уже решать на месте, а здесь мы в любом случае ничего не высидим. Ты не мог бы дать мне свои очки? Мне так проще будет выход найти.

Отдавать ему очки я не хотел. Лишиться зрения в этой кромешной тьме не самая лучшая идея. Но делать нечего, из нас двоих в хитросплетениях коридоров разбирался только Дмитрий Анатольевич.

— На, — протянул я ему очки. — Веди меня, Сусанин.

Правильнее было бы назвать его поводырём, ибо я ослеп, но Сусанин тоже нормально, потому что Боян его знает, куда он меня заведёт.

Я шел, придерживаясь за плечо жабоида и притормаживая его, когда он ускорял шаг. Не хватало ещё споткнуться и разбить нос о какой-нибудь сталагмит. Жабоид не особо-то выбирал путь, и я то и дело сталкивался с этими пещерными наростами. Пришлось даже ругнуться, но в ответ Дмитрий Анатольевич сказал, чтобы я потерпел.

По моим предположениям мы уже прошли метров двести, а никаких боковых тоннелей не было. Я начал подумывать, не отнять ли очки у жабоида и не вернуться ли во Дворец-на-Свалке. Все эти коридорные походы меня изрядно утомили, хватит. Да и Василиса сказала, чтоб два дня, не больше. Сейчас как раз первый день заканчивается, а пока назад доберёмся, то и второй к концу подойдёт.

— Дмитрий Анатольевич.

— Ну?

И в этот момент снова вспыхнули фонари.

— Стоять!

Яркий свет ударил в глаза, и я зажмурился. Гадать, кто на сей раз вздумал изображать из себя электрика, я не стал — однозначно Вакула, его голос, да и кого-то другого встретить здесь вряд ли возможно, поэтому не дожидаясь удара битой, я опустился на колени и положил руки на затылок. На запястьях тут же щёлкнули наручники, а тяжёлая когтистая лапа пережала горло.

— Сильно только не нажимай, — попросил я невидимого противника. — Я же сдался.

Мною овладело равнодушие, даже зевнуть захотелось. Я настолько спокойно воспринял новую встречу с волколаками, что они сами немножко офигели. Видимо, им описывали меня как человека опасного и способного на неожиданные повороты, поэтому сжимавшая моё горло лапа не только не ослабила нажим, но сделала его сильнее.

— Поглядывай за ним, Осип, — велел моему охраннику голос Вакулы.

Свет фонаря переместился на жабоида. Он, как и я, стоял на коленях с заведёнными за спину и скованными наручниками руками. Он не казался, как обычно бывало в подобных ситуациях, не испуганным, не потрясённым, как будто знал, что этим всё и закончится, и мне закралась в голову крамольная мысль, что он специально задумал, чтобы так случилось. А почему нет? Договорился по-тихому с Вакулой, что приведёт меня сюда, дабы их лапами отомстит мне за то, что я собрался женится на Василисе. Отелло ты мой зеленорожий! А Василисе потом скажет, что я погиб от рук Миши Свиньина. Точно! Он потому и навёл всю эту стаю волков на Мишино убежище, чтоб они ещё и Мишу завалили — и не спросишь после этого ни с кого. Ах, он коварный…

В чём логика?

Что?

Логика, спрашиваю, в чём?

А при чём здесь логика?

Каждое преступление должно иметь логическое основание, иначе оно не имеет смысла.

Это ты правильно сказала: преступление!

Ты меня не слышишь…

А ты меня не понимаешь.

Не получается у нас тобою разговора, Игнатиус. Ты видишь только то, что тебе удобно…

Сама дура!

Мирра отключилась, а я ещё больше утвердился в своём предположении, и когда Дмитрий Анатольевич повернул ко мне личико, с трудом удержался, чтобы не вывалить вертевшиеся на языке обвинения, наоборот, кивнул ободряюще, мол, всё будет хорошо… Хотя какое, к чёрту, хорошо?

Вакула больше не стал тратить время на разговоры, велел поднимать нас и вести к озеру. Опять к озеру! Чего там есть такого, чего мы ещё не видели? Ну не топить же они нас будут, в самом деле. Вернее, меня, если жабоид действительно в сговоре с волколаками. Впрочем, на месте Вакулы я бы и жабоида утопил — так, на всякий случай, чтоб не оставлять свидетелей.

За те полчаса, что мы отсутствовали, озеро ничуть не изменилось. Всё та же ровная гладь и не одной лодки. Нас усадили на пол спиной друг к другу и накинули петлю на шею — одну на двоих. Получился поводок с ошейником. Свободный конец дали Осипу. При сумрачном свете я разглядел его. Человек как человек: узкий лоб, широкие брови, приплюснутый нос, одним словом, дегенерат. Зря ему поводок доверили, ещё затянет ненароком.

Вакула вынул из заплечного мешка телефон и отошёл, остальные волколаки встали между нами и коридорами широким полукольцом, всего пятеро. У двоих я заметил свежие повязки на предплечьях, у остальных на лицах красовались кровоподтёки — не иначе, Миша расстарался. Что они с ним сделали? Убили?

— С азбитом что сделали? — словно услышав меня, спросил жабоид. Надо же, интересуется. Сам навёл и сам…

— Так чё с ним делать — в колодки забили, — охотно поведал Осип. — Нешто такому добру пропадать? На арену сгодится.

— Куда? — задал я уточняющий вопрос.