"Милый, не надо..." (СИ)

— Как-то тут безлюдно… — осматривая абсолютно пустую барную стойку из темного дерева с бордовой подсветкой, просторный и одинокий танцпол, возле которого весьма уместно возвышался пилон, проговорил сквозь громкую музыку Деймон. Пройдя к темно-красным кожаным диванчикам возле стриптиз-зоны, Деймон хищным взглядом уставился на девушку с необычайно длинными светлыми волосами, что к большой редкостью были натуральными, и Лекси, всегда инстинктивно радующаяся приходу этого парня, на высоченных шпильках неудобных босоножек подбежала к нему, заключив в удушающие, но искренние объятия. Она крепко обхватила его скрытую за качественной темной тканью рубашки широкую спину ладонями, впиваясь острыми коготками, а он ответно приобнял ее за поясницу, поспешно спуская руку чуть ниже и одновременно показывая ей самодовольную улыбку. Лекси, совсем не чувствующая себя неловко в кружевном черном белье, откровенно демонстрирующее ее прекрасную фигурку, была чуть выше парня из-за своей неудобной обуви, поэтому, не выдержав чьей-то возвышенности над ним, Деймон под звуки смеха блондинки повалил ее на один из диванчиков, заваливаясь рядом и позволяя Лекси положить голову ему на плечо. Алексия Бренсон. Вряд ли мог встретиться хоть один человек, некогда посетивший этот клуб, который не знал бы эту великолепную и пластичную девушку, что манила парней своими откровенно-красивыми танцами и притягивала завистливые, косые взгляды более аристократичных и скромных представительниц женского пола. Для всех, кто приходил в эту развратную цитадель выпивки и танцев для полного забытья, Лекси могла быть либо просто хорошенькой танцовщицей, либо прекрасной незнакомкой, либо игривой сучкой, либо высшего разряда шлюшкой, но для Деймона, который был не прочь отнести ее ко всем перечисленным категориям, знал ее как ту девушку, чью жизнь смогла спасти исключительно эта работа, этот клуб и Клаус. Деймон отчетливо помнил сентиментальную историю ее несчастной жизни так же, как и помнил одно важное правило — не упоминать этот ужасный период времени в ее присутствии, за что он однажды жестоко поплатился, получив жгучую пощечину с размаху.

Когда этой девушке было всего-то семнадцать, она уже осознала всю низость своего никому ненужного существования. Она не помнила, точнее, не знала и никогда не видела своего отца. Ее мать променяла свою дочь и взаимоотношения с ней на обжигающую пасть выпивку. Как помнил Деймон, Клаус нашел ее однажды пьяной на дороге как раз-таки в семнадцатилетнем возрасте и привез в этот клуб. Здесь она узнала, что такое тепло, поддержка и еда. Позже тут она получила и работу, где могла торговать своим телом уже не для прибыли во благо матери, а лично для себя и самостоятельных расходов. И без всякой лести Бренсон была поистине благодарна всем этим парням за то, что они смогли ей дать, чтобы направить ее никчемную и безобразную жизнь хотя бы в то русло, что хорошо отплатит ей за это. И вот, Лекси месяц назад исполнилось двадцать, которые она справила не в компании друзей, не за семейным обедом и даже не на танцполе, а в огромной полусломанной кровати с Деймоном, нещадно издевающимся над ее поддатливом телом. И это действительно было лучшим подарком для нее — она была его девушкой не на одну ночь. Он доверял ей, увлекался ею и в какой-то степени даже уважал ее, но также Лекси знала, что никогда не завладеет фото, где ее прекрасное и получившее всеобщую любовь тело в белом платье будет стоять в объятии Сальваторе.

— Как прошел день? — нежным голоском вопросительно пролепетала она, и ее рука, хрупкая, но решительная, медленно скользнула под воротник его рубашки, порхающими движениями тонких пальчиков расстегивая верхние пуговицы.

— Честно? — с крупной долей усталости и отчаяния в хрипловатом голосе сказал он. Лекси, извиваясь возле крепко и подкаченного тела брюнета подобно таким же движущимся искоркам восторга в ее широко раскрытых глазах, положительно закивала головой, вызывая у парня неадекватные ассоциации. — Херово. Всё, как и всегда, против меня.