Милый, не спеши!

Аспе не надоедали его швейковские рассказы, потому что лучшего учителя, чем Клапатниек, пожелать было трудно. Добродушный и наделенный чувством юмора старшина никогда не ссорился с шоферами из-за пустяков, знал, когда следует строго наказать, а когда можно и посмотреть сквозь пальцы, каким-то неизъяснимым чутьем уже издали определял ездоков «под градусом» и с ними всегда бывал беспощаден. Он не лишал ученицу возможности действовать самостоятельно и нередко доверял ей руль, даже после глупой аварии на обледеневшей улице.

Нечто более нелепое, чем эта авария, трудно было придумать. Аспа, осаживая машину задним ходом, чтобы легче сманеврировать на улице, почувствовала, что задние колеса заскользили, и что есть силы нажала на тормоз. Но было уже поздно. Раздался лязг, машина содрогнулась и лишь тогда остановилась.

— Поезжай и не оглядывайся! — приказал Клапатниек, выглянув в дверцу. — Этот бетонный столбик еще сто лет простоит.

В тихом переулке они вылезли и осмотрели повреждения. Больше всего пострадал бампер, что соответствовало его назначению. Но были вмятины и на задней панели, и на крышке багажника.

— Вреда на пятак, а шуму будет на весь дивизион, — покачал рыжей головой старшина. — Опять Клапатниеку лишние хлопоты.

— Почему — тебе? — Аспа еще как следует не пришла в себя. — Я помяла, я и отвечу.

— Отвечает всегда старший, — наставительно произнес Клапатниек и, приняв решение, сел за руль. — Одним выговором больше, одним меньше, разница невелика. А тебе это может испортить начало карьеры. Поехали в сервис, у меня там есть знакомый.

— Думаешь, он сделает так, что незаметно будет? — в Аспе проснулась надежда.

— Сильно сомневаюсь. Но хотя бы выбьем из рук начальства главное оружие: что машина выбыла из строя.

Вначале все шло гладко. Отстояв в двух очередях, они получили наряд на осмотр машины и через мойку въехали в обширный цех. Но здесь началось непонятное. Никто не подходил к ним, не проявлял ни малейшего интереса. Все выглядели бесконечно занятыми, сновали туда-сюда. Между машинами и стендами, гоняясь друг за другом, суетились владельцы машин и мастера в синих халатах с эмблемой ВАЗ. «Шеф, на пару слов…» — «Ждите, сейчас вернусь» — тем и ограничивалось большинство разговоров. Автомобилисты поопытней ковали свое счастье сами и, стараясь не выпачкаться, подтаскивали или подталкивали свои машины поближе к стенду диагностики. Другие, засучив рукава, готовили фронт работ для занятых мастеров — откручивали гайки, вывинчивали свечи, обнажали головку блока, поминутно, словно в ожидании похвалы, поглядывая на проносившихся мимо них слесарей, которые, как ртуть, всегда ухитрялись просочиться сквозь пальцы.

Милицейская форма здесь ни на кого не действовала, тут они были третьеразрядными клиентами, от которых не ждали ни чаевых, ни протекции, а еще меньше — ответных услуг, какие предлагают продавцы, администраторы, даже врачи. В первую очередь здесь обслуживали тех, кто — за наличный расчет, конечно, — привозил импортную обувь и колготки, билеты в Театр драмы или на авторский концерт Раймонда Паулса, бутылку финского клюквенного ликера или ящик чешского пива. Всеобщее веселье вызвал плакат, изготовленный впавшим в отчаяние хирургом: «Никто не застрахован от аппендицита. Но тогда поздно будет вспоминать, что я не могу ездить без тормозных колодок».

Готовность помочь проявляли только товарищи по несчастью, делившиеся и богатым опытом, и запчастями, — правда, только в порядке обмена: я тебе — ты мне. Я тебе крестовину, ты мне — глушитель, авось пригодится. Но солидарность угнетенного класса давала трещины, едва лишь на горизонте возникал свободный мастер, еще издали оценивавший, какой ремонт окажется для него самым выгодным. Мгновенно в силу вступали законы капитализма, и сосед из брата превращался в волка, готового перегрызть горло и шагать по трупам.

Доморощенный специалист обратил внимание и на милицейскую машину. Дважды обойдя вокруг нее, он установил не подлежащий уточнению диагноз:

— Не стоит время терять. Сварные швы всегда ржавеют первыми, а вмятины эти вы сами выправите даже без покраски. Заплатите за смену бампера, заберите его с собой, а дома привинтите.

— Кто умеет, тот ничего не делает, кто не умеет — дает советы, — пренебрежительно проворчал Клапатниек. Однако чувствовалось, что идея пришлась ему по вкусу. — Аспа, побудь у телефона.

Время тянулось так медленно, словно старшина уехал за бампером в Юрмалский автомагазин. Наконец он вернулся со своим знакомым — толстячком приятной наружности, который уже на расстоянии производил впечатление всеведущего товароведа.

— Бамперами от третьей модели я бы тебя засыпал. А для твоей нет, — развел он руками. — Хоть отбери права до скончания века, если найдется один-единственный.

— Ты же обещал все достать! — нажимал Клапатниек.

— Все, что у меня есть. Пришел бы ты две недели назад…

— Мне и нынче утром еще не требовалось.

— Умные планируют заранее. Покупают все, что есть в продаже: вдруг понадобится, — назидательно произнес властелин склада.

— Кому понадобится? — наивно спросила Аспа.