Милый недруг

В конце концов, после трех приятных бурных дней все уладилось. От него добились извинения (весьма разбавленного) за нелюбезность к бедной деве, а у нее вырвали полную исповедь со всяческими обещаниями. Оказывается, она просто не могла поить «дорогих крошек» этой гадостью, но, по вполне понятным причинам, не могла и противоречить доктору Мак-Рэю, а потому спрятала последние четырнадцать склянок в темном углу кладовой. Как она предполагала распорядиться добычей, я не знаю. Можно ли закладывать рыбий жир?

Позднее.

Едва закончились мирные переговоры и доктор с достоинством удалился со сцены, как доложили о высокородном Сайрусе Уайкофе. Два врага за один час — право, это уж слишком!

Новая столовая произвела на благородного С. У. огромное впечатление, особенно, когда он узнал, что Бетси нарисовала зайчиков своими белоснежными ручками. Малевать зайчиков на стенах — вполне подходящее занятие для женщины, но отнюдь не для такой важной, как я. Он находит, что было бы гораздо разумнее, если бы мистер Пендльтон не предоставлял мне такой свободы.

Мы все еще любовались творческими полетами Бетси, как вдруг из кладовой раздался страшный грохот. Там мы нашли Гладиолу Мерфи, обливающуюся слезами над пятью желтыми тарелками. Грохот и без того действует мне на нервы, когда я одна, а уж при несимпатичном попечителе нервы совсем не выдерживают.

Я буду беречь этот сервиз, как могу, но если ты хочешь видеть свой дар во всей его ненадтреснутой красе, советую тебе поспешить на север и навестить без промедления приют Джона Грайера.

Твоя Салли.

26-е марта.

Дорогая Джуди!

Только что я беседовала с женщиной, которая хочет взять ребенка, чтобы сделать мужу сюрприз. Мне стоило большого труда убедить ее, что ему придется ребенка содержать, и она, хотя бы из деликатности, могла бы посоветоваться с ним насчет усыновления. Она же упорно настаивала на том, что это не его дело, ибо тяжелый труд мытья, одевания и воспитания падает на нее. Право, я начинаю жалеть мужчин. У некоторых из них, по-видимому, очень мало прав.

Даже наш воинственный доктор, видимо, жертва домашнего деспотизма, и тиранит его экономка. Просто позор, как скверно заботится Мэгги Мак-Гурк о нем, бедняге. Мне пришлось отдать его на попечение сиротки. Сэди Кэт, как истинная хозяюшка, сидит по-турецки на ковре и пришивает пуговицы к его пальто, пока он наверху возится с младенцами.

Ты не поверишь, но мы с доктором становимся друзьями на угрюмый шотландский манер. У него вошло в привычку после профессиональных визитов не идти домой, а заглядывать к нам. Это бывает обыкновенно после четырех. Он делает обход приюта, чтобы убедиться, что у нас нет холеры или чего-нибудь в этом роде, а к половине пятого является в мой кабинет, чтобы побеседовать со мной о наших общих делах.

Ты думаешь, он хочет меня видеть? О нет! Он приходит ради чая, тостов и джема. У него какой-то голодный вид, экономка плохо кормит его. Как только мне удастся немного прибрать его к рукам, я начну подстрекать его к восстанию.

Пока что он очень благодарен за угощение, но как же смешно он пытается быть светским! В первые дни он, бывало, брал чашку чая в одну руку, тарелку пончиков — в другую, а потом растерянно искал третью, чтобы чем-то есть. Теперь он разрешил задачу. Он плотно сдвигает колени, причем носки его ботинок смотрят друг на друга, складывает салфетку в длинный, узкий клин, сует ее между коленями, образуя довольно удобный поднос, и сидит, напрягая мышцы, пока не выпьет весь чай. Мне следовало бы ставить столик, но очень уж приятно видеть доктора с обращенными внутрь носками.

Только что во двор въехал почтальон, надеюсь, — с письмом от тебя. Письма вносят огромное оживление в монотонность приютской жизни. Если ты хочешь, чтобы заведующая была довольна, пиши почаще.

* * *

Почта получена, содержание принято к сведению. Передай, пожалуйста, мою благодарность Джервису за трех аллигаторов в болоте. Он выказывает редкий художественный вкус. Твое семистраничное иллюстрированное письмо из Майами прибыло одновременно с его открыткой. Я бы и без пояснений отличила Джервиса от пальмы, — у нее гораздо больше волос. Кроме того, получила вежливое, даже льстивое письмо от моего вашингтонского поклонника, книгу и коробку конфет. Мешок с орехами он отправил с курьерским поездом. Видела ты такой пыл?

Джимми благосклонно сообщает, что навестит меня, как только папа сможет обойтись без него на фабрике. Бедный мальчик ее ненавидит! Нет, не от лени — просто его не интересуют спецовки, а папа не может понять такого отсутствия вкуса. Создав эту фабрику, он, конечно, развил в себе страсть к спецовкам и считает, что ее должен унаследовать его старший сын. Хорошо, что я родилась дочерью; меня не просят их любить, а предоставляют полную свободу избирать себе сколь угодно дикую профессию, вроде вот этой, нынешней.