Милый недруг

— Можно ли наказывать ребенка с такой наследственностью за то, что у него расстроена нервная система?

— Конечно, нет, — ответила я. — Лучше вылечить ее нервы.

— Если сможем.

— Мы откормим ее рыбьим жиром и солнечным светом, найдем ей добрую приемную мать, которая пожалеет бедную маленькую…

И тут мой голос осекся — я вспомнила лицо Лоретты с впалыми глазами, большим носом, раскрытым ртом, мочальными волосами, торчащими ушами и без подбородка. Ни одна приемная мать на свете не полюбит ребенка с таким лицом.

— О Господи! — сказала я. — Почему боги не наделят сирот голубыми глазами, локонами и кротостью? Тогда я могла бы поместить хоть тысячу в хорошие, добрые семьи…

— Боюсь, что боги не причастны к появлению Лоретт. О них заботятся бесы.

Бедный доктор, он так пессимистически смотрит на будущее Вселенной! Но это неудивительно при подобном образе жизни. Сегодня у него такой вид, точно его нервы вконец расшатаны. В пять часов утра его позвали к больному ребенку, и с этих пор весь день он шлепал по дождю. Я усадила его, налила ему чаю, и мы приятно потолковали о пьянстве, идиотизме, эпилепсии и сумасшествии. Он не любит родителей-алкоголиков, но когда речь заходит о сумасшедших, он просто прыгает от злости.

Между нами говоря, я не верю ни в какую наследственность — конечно, если вовремя вырвешь ребенка из дурной среды. У нас здесь есть очаровательный малыш. Его мать и тетя Руфь, и дядя Сайлес умерли в сумасшедшем доме, а он невозмутим, как корова.

До свидания, дорогая! Мне очень жаль, письмо вышло невеселое, хотя ничего неприятного вроде и нет. Теперь одиннадцать часов; я высунула голову в коридор — всюду тишина, только где-то хлопают ставни. Я обещала Джейн, что лягу в десять.

Спокойной ночи!

Салли.

P.S. Среди всех наших бед есть и одна радость: С. У. болен каким-то затяжным гриппом. В порыве благодарности я послала ему букет фиалок.

P.S. 2. Лошади наши тоже болеют.

16-е мая.

Доброе утро, Джуди!

Три дня солнечного света — и П.Д.Г. улыбается. Мои непосредственные заботы прекрасно улаживаются. Одеяла наконец высохли, и лагерь снова обитаем. Наши навесы — мистер Уизерспун называет их курятниками — приобрели деревянные настилы и покрыты толем. Мы роем ров, который будет выложен камнями; он отведет дождевую воду с возвышенной местности, на которой стоит лагерь, вниз, на хлебные поля. Индейцы вернулись к дикарской жизни, и верховный вождь снова занял свой пост.

Мы с доктором скрупулезно обсудили вопрос о Лореттиных нервах и пришли к заключению, что бурная приютская жизнь слишком их возбуждает. Надо отдать ее в частный дом, где ей уделят больше внимания.

Доктор, со своей обычной энергией, нашел для нее семью, живущую по соседству с ним. Это очень милые люди, я только что вернулась от них. Муж — десятник на литейном заводе, а жена — кругленькая, уютная женщина, трясется всем телом, когда смеется. Живут они преимущественно на кухне, чтобы в гостиной было чисто, но кухня такая веселая, что я сама с удовольствием жила бы там. На окнах бегонии в горшках, на плетеном коврике, перед плитой — чудесный тигровый кот. По субботам жена печет ватрушки, пряники и коврижки. Я намерена наносить еженедельные визиты по субботам, в одиннадцать часов утра. Очевидно, я понравилась миссис Уилсон не меньше, чем она мне. После моего ухода она сказала доктору, что я держусь так же просто, как она.

Лоретта будет учиться домашнему хозяйству, ухаживать за собственным садиком, а главное — играть во дворе на солнышке. Она будет рано ложиться, есть вкусные сытные вещи, а мама и папа будут баловать ее. И все это за три доллара в неделю.

Почему бы нам не найти сотню таких семейств и не пристроить всех наших детей? Тогда это здание превратили бы в лечебницу для идиотов, а я, ничего не смыслящая в идиотах, могла бы с чистой совестью уйти в отставку на веки веков. Право, Джуди, мне страшновато. Если я слишком долго останусь здесь, этот приют в конце концов завладеет мною. Я начинаю так интересоваться им, что ни о чем другом думать не могу ни во сне, ни наяву. Вы с Джервисом разбили все мои виды на будущее.

Представь себе, что я подам в отставку, выйду замуж и обзаведусь семьей. В наш век трудно рассчитывать больше, чем на пять или на шесть детей, да вдобавок у них у всех будет одинаковая наследственность. Господи, как скучна и монотонна такая семья!

Твоя укоризненная

Салли Мак-Брайд.

P.S. У нас здесь есть ребенок, отца которого казнили судом Линча. Занятная деталь, а?

Вторник.

Милая Джуди!

Что нам делать? Мэми Проут не любит чернослива. Такую неприязнь к дешевой и полезной пище у воспитанников образцового заведения не следует поощрять. Мэми надо ЗАСТАВИТЬ! Пусть любит. Так говорит учительница младшего отделения, которая после обеда следит за нравственностью нашей паствы. Около часу дня она притащила Мэми ко мне в канцелярию, обвиняя ее в том, что она категорически отказывается раскрыть рот и положить в него сливу, сердито усадила на табурет и велела ждать наказания.