Милый недруг

Сегодня мы с Бетси идем к нему, и, должна сказать, нам просто не терпится увидеть его мрачное обиталище. Он никогда не говорит ни о себе, ни о своем прошлом, ни о чем бы то ни было, связанном с ним. Прямо статуя на пьедестале с надписью НАУКА — никаких чувств, неясности, любви, человеческих слабостей (кроме вспыльчивости). Мы с Бетси просто умираем от любопытства, так хочется узнать, из какого прошлого он вышел; но дайте нам только войти в дом, и наше детективное чутье подскажет нам все. Пока ворота его жилища охраняла свирепая Мак-Гурк, мы отчаивались, но вот — дверь раскрылась по мановению жезла!

С. Мак-Б.

Продолжение следует.

Понедельник.

Дорогая Джуди!

Вчера мы были на званом ужине у доктора — Бетси, мистер Уизерспун и я. Мы провели время недурно, хотя должна сказать, что первое впечатление было довольно тяжелым.

Изнутри его дом точно такой, как снаружи. Никогда в жизни не видела ничего похожего на обстановку его столовой. Стены, ковры, портьеры — все темно-зеленое. Черный мраморный камин, в нем несколько тлеющих угольков. Мебель черная, насколько возможно для мебели. Все украшение комнаты — две гравюры в черных рамках — «Властитель гор» и «Загнанный олень».

Несмотря на все наши усилия, нам казалось, что мы ужинаем в семейном склепе. Миссис Мак-Гурк, в черном люстриновом платье и черном шелковом переднике, маршировала вокруг стола, обнося тяжелыми, холодными яствами, и шаг ее был таким твердым и грузным, что серебро в ящиках буфета все время звенело. Нос у нее был поднят, а рот опущен. Она явно не одобряет затеи хозяина и хочет отпугнуть гостей.

Доктор смутно чувствует, что в его доме чего-то недостает, и чтобы хоть немного скрасить его, он накупил цветов — целые десятки розовых роз и нежно-желтых тюльпанов. Миссис Мак-Гурк стиснула их как можно крепче,

запихнула в ярко-синюю вазу и поставила посреди стола. Букет получился толстый, как куст. Мы с Бетси чуть не прыснули, но доктор был очень доволен, что ему удалось внести в свою столовую светлую нотку; так что мы скрыли нашу веселость и горячо похвалили его за удачный выбор цветов.

Как только ужин кончился, мы с облегчением встали и поспешили в его личные апартаменты, куда стиль Мак-Гурк не проникает. Никто никогда не входит ни в его кабинет, ни в лабораторию, кроме Люэлина, коротенького, кривоногого человечка, соединяющего обязанности горничной и шофера.

Хотя я на своем веку видела и более веселые комнаты, но для мужского кабинета не так уж плохо — везде книги, с полу до потолка, а непоместившиеся лежат кучами на полу, столах и камине; полдюжины бездонных кожаных кресел, два коврика, и опять черный мраморный камин, на этот раз с веселым пламенем. В роли безделушек — чучело пеликана и журавль с лягушкой во рту, да еще енот, сидящий на бревне, и лакированная сельдь. В воздухе носится легкий аромат йодоформа.

Доктор сам сварил кофе на какой-то французской машинке, и мы постарались забыть о существовании этой Мэгги. Он сделал все что мог, чтобы быть гостеприимным хозяином, и я могу сказать, что слово «слабоумие» не прозвучало ни разу. Оказывается, доктор в часы отдыха — рыболов; он обменивался с Перси рассказами о лососях и форели, а в конце концов достал ящик с мухами и галантно преподнес нам какие-то особенные экземпляры — «Серебряный доктор» и «Джек Скотт» — чтобы сделать из них шляпные булавки. Затем беседа перешла на шотландские луга, и он рассказал об одной ночи, когда он заблудился и до рассвета бродил по вереску. Не подлежит сомнению, что сердце доктора обитает в шотландских горах[22].

Боюсь, что мы с Бетси были несправедливы к нему. Трудно отказаться от столь интересной мысли, но, очень может быть, он не совершил никакого преступления. Теперь мы склонны думать, что он потерпел неудачу в любви.

Право, возмутительно с моей стороны издеваться над бедным доктором, ибо, несмотря на суровую мрачность, его надо бы пожалеть. Подумай только, после мучительного обхода он возвращается домой, к одинокой трапезе в этой страшной столовой!

Как ты думаешь, его не развеселит, если я пошлю своих художников намалевать на стенах его столовой бордюр из зайчиков?

Любящая, как всегда,

Салли.

Дорогая Джуди!

Неужели ты никогда не вернешься в Нью-Йорк? Пожалуйста, поторопись. Мне нужна новая шляпа, и я хочу купить ее на Пятой Авеню, а не у нас в деревне.

Миссис Греби, наша лучшая модистка, не признает рабского подражания парижским модам, она выпускает свои собственные фасоны. Правда, три года тому назад она решилась на большую уступку, совершила обход нью-йоркских магазинов и до сих пор создает модели по тогдашнему вдохновению.

Вдобавок, кроме моей собственной шляпы, мне нужно купить 113 шляп для моих детей, не говоря уже о ботинках, штанишках, рубашках, лентах для волос, чулках и подвязках. Нелегкое дело прилично одевать такую семью!

Получила ли ты письмо, которое я тебе писала на прошлой неделе? У тебя не хватило вежливости упомянуть о нем, а между тем, оно написано на семнадцати страницах и отняло у меня целые дни.

С почтением

С. Мак-Брайд.