Милый старый Петербург

Дачники развлекались с утра до вечера. А как же проходил день у прислуги, кухарки, няни, которые обслуживали своих господ? Их день без учета и нормы времени проходил в труде. Только к вечеру, закончив работу на кухне, уложив детей, эти труженицы находили себе покой. Собирались они на дворе дач и, сидя на скамеечке или на ступеньках лестницы черного хода, беседовали, посвящая друг друга в тайны жизни своих господ. У людей преклонного возраста, утомленных за день работой, быстро смыкались глаза, и они спешили на покой. А кто был помоложе, занимались играми, пользовались гигантскими шагами, если они не были заняты господами, компаниями гуляли по дачным улицам. У девушек заводились знакомства. Знакомства эти возникали, главным образом, среди приказчиков магазинов или продавцов разносной торговли, то есть среди таких людей, с которыми им приходилось общаться при закупке продуктов. Особенно доставалось бедной прислуге, когда в лесу поспевали ягоды и грибы. Господа ради прогулки ходили в лес, собирали ягоды и грибы, а, придя домой, обработку их для заготовки сваливали на руки прислуги, которая все это чистила, варила, солила, мариновала. Зимой же эти господа, угощая гостей, хвастливо подчеркивали, что это их заготовки, их труды, их кулинарное искусство и т. д. Одним словом, и «мы пахали».

В царской России широко было развито нищенство. Не говоря уже о целых толпах нищих у папертей церквей в праздничные дни, они бродили всюду, прося подаяние. Бродили они и по дачным местностям. Нищие были разные и по внешнему виду, и по возрасту, и по манере просить и даже требовать подаяние. Возможно, что тут были люди несчастные, с тяжелой судьбой, были люди спившиеся и опустившиеся на «дно», были лодыри и тунеядцы, были просто бродяги, были и нищие-профессионалы. Был еще один вид бродячих людей — это странники. Это люди, преимущественно старики и старухи, бродили по святым местам, проходя всю Россию от Соловецкого монастыря на севере до Афона на Черном море. Ходили они от села до села, от города до города, прося подаяния и приюта на ночлег. Нищих было много везде, но вот странников-паломников больше всего было все на том же Московском шоссе. По этой трассе они перебирались от Петербурга до Москвы в Троице-Сергиеву лавру, затем в Киев, в Киево-Печерскую лавру, и далее на юг до Афона. Вся эта вереница нищих и странников тянулась весь день, с утра до вечера. Не успевали дачники выпроводить одного, дав ему копейку или кусок хлеба, как появлялся другой, третий и так без конца.

Для дачников по Николаевской железной дороги назойливые цыганки со своим гаданием, нищие и странники-попрошайки были настоящим бичом. Подавать всем не было никакой возможности. Поэтому дачники, увидев под окном очередного нищего или странника, махали рукой и говорили: «Не прогневайся». Это означало, что в подаянии ему отказано. И нищий или странник шел дальше. Но бывали случаи, когда какой-нибудь нищий пьяница, которому срочно нужно было опохмелиться, начинал требовать подаяния и даже прибегал к угрозам. Так как днем в дачах мужчин не было, то испуганная женщина спешила удовлетворить требование вымогателя и успокаивалась только тогда, когда он покидал территорию дачи.

Правда, были дачные местности, где нищих, бродяг и странников совсем не было. К таким надо отнести прежде всего летние дачные резиденции царя: Петергоф, Царское Село. На территории этих резиденций было много полиции и дворцовой охраны. Вот они-то и вылавливали нищих и бродяг и сразу же забирали в полицейский участок, где выясняли их личность и направляли для дальнейшей изоляции, а точнее — для высылки по этапу. Почти не было бродяжных людей в Павловске и по Приморской железной дороге, особенно в Сестрорецке. Но зато, как уже упоминалось, по Московскому шоссе им всем было раздолье.