Мимик должен умереть!

Мимик должен умереть!

Первая часть. Меня заказали!

Ну все! Поздно заниматься ЗОЖ, пить смузи из брокколи и стоять в очереди за кислородными коктейлями. Полупьяный сержант с ублюдочными усиками объяснил мне, что за преступления против Республики Мосс я приговорен к двадцати пяти годам заключения в тюрьме строгого режима. Но вместо этой поганой участи имею исключительную возможность искупить вину кровью.

В общем, если я пройду лабиринт, перед входом в который сейчас мнусь, то попаду в армию, в низшие штрафные войска (НШВ), и отправлюсь на линию боевого столкновения с империей Сур. Сержант намекнул, что этому я должен быть безмерно рад: это гораздо лучше, чем пуля в башке, которую бы мне непременно всадили за убийства герцога Проткина и его охраны, совершенные с особым цинизмом и жестокостью.

Такие дела… На мой вопрос: «Почему я этого не помню?», – он с ленцой ответил, что память "скорректирована". Не то что "стерли все на хрен", а культурно и деликатно – "скорректировали". Причем для моего же блага, что, по его мнению, "очевидно и необходимо".

Ну, конечно, я расстроился – меня осудили за преступление, которое я не помню, – и не факт, что я его совершал.

– Вы можете перекусить, если есть деньги, – сочувственно сказал сержант полупьяным голосом и кивнул в сторону торгового автомата с военными рационами питания.

Я хлопнул себя по карманам, а попал по голым ляжкам. Из одежды только трусы. Деньги класть, впрочем, как и брать, неоткуда. Огляделся вокруг и увидел еще несколько групп таких же голых бедолаг. Всего в этом "зале ожидания" было около тридцати человек: все сильно озадаченные и непонимающие новую для них ситуацию.

Ох, ты ж Караганда! Я действительно ничего не помню. Совсем пустота о моем прошлом, даже имя забыл. Хотя обо всем, что не касается личности, кое-какое представление имеется. Знаю знаки отличия на форме сержанта. Знаю, как работает торговый аппарат. Знаю, что идет бесконечная война с соседями. А вот кто я такой, чем занимался по жизни и, главное, какой конфликт был у меня с герцогом, советником Председателя Парламента Республики Мосс, совершенно не помню.

Рядом со мной среди двух групп осужденных назревал конфликт. Причем не то, чтобы и назревал, он уже разродился нехилой дракой. В двух метрах от меня пара бугаев запинывали худого ботана. Точно убьют парня: мочат в полную силу, а надзирателям на это плевать – они даже отвернулись, делая вид, что не замечают происходящего. Пришлось вмешаться. Я подскочил к парням и без лишних слов ударил первого в ухо, второму прописал в подбородок. Один из парней вырубился наглухо, а вот оставшийся двинулся на меня, зовя своих корешей. «Конец тебе!» - заорал он, когда к нему присоединились еще двое парней с самыми мерзкими пропитыми рожами.

- Харе! Остыньте, сявки! – услышал я окрик из-за спины. Задиры вдруг резко потеряли ко мне интерес и отступили, только кидали злые взгляды исподлобья. Зачем я полез? Так-то крупные парни, сильные, могли и отмудохать, да и сейчас явно что-то задумали: шептались и косились в мою сторону.

– Слышь, уважаемый, разговор есть! – ко мне подошел молодой мужчина, отогнавший одной фразой моих соперников.

Он явно отделился от авторитетной криминальной компании. Их было шестеро: три спортивных парня и три девки, которые бесстыже сверкали своими прелестями – они также были одеты в одни трусы и негромко похохатывали над моей стычкой. Я понял, что они из преступного мира не только потому, что мы оказались вместе в этом зале – тут невиновных, судя по всему, нет, а еще и по синим наколкам на их плечах и спинах.

Внешность у моего собеседника - непримечательная, рябое лицо, глубоко посаженные глаза, нос набок, бритый налысо, высокий, выше меня, фигура боксера- тяжеловеса. Такой ночью в безлюдном переулке подойдет, точно заикаться начнешь. У моего собеседника на плечах были набиты звезды, а на груди мудреная фраза: «Нет судьбы – все сдохнем!».

«Это точно! Он, наверное, магистр тюремной философии», – подумал я про себя.

– Ты же баронет Ветров? – уверенно спросил парень, когда мы отошли в сторону.

– Да ну! – искренне изумился я. – Откуда знаешь? Память же стерли.

– Я подслушал ваш разговор с сержантом, – ухмыльнулся он. – Мне ведь память не стирали, и я помню, что баронет из провинции Тула завалил герцога Проткина.

– За что хоть зарубились? – заинтересовался я.

– Ну я хрен знаю, точно не скажу, но вроде бы из-за бабы, – губы парня расползлись в похотливой улыбочке. – Княжна Катерина. Это имя ни о чем не говорит?

– Не-а! – покачал я головой: ни княжну, ни Катерину не помнил.

– Вы не то, чтобы прямо зарубились... – парень как будто радовался, – ты расправился с ним. Твои дроны вырубили охрану, а потом ты зарезал его как свинью. Он подыхал несколько часов.

– Ты-то что радуешься? – я удивился его реакции.

– Герцог известной гнидой был. Не ты, так кто другой его завалил бы по-любому.

– Да ладно. Это уже прошлое, – я встретился с парнем глазами, – как тебя звать и что хотел?