Мимикрия

Он начинает снимать с меня рубашку, едва мы заходим. Он возбужден и нетерпелив. Хотелось бы мне списать это на его особое отношение ко мне, но мне кажется, его заводит сам факт секса с такой молодой девушкой, как я. Мне скоро будет 22, а ему – 40. Между нами пропасть: возрастная, ментальная, духовная. И все-таки у меня будет, возможно, его ребенок.

Он покрывает мою шею поцелуями, легко справляясь с застежкой на лифчике. Маленькая кружевная деталь падает к ногам, обнажая мою красивую полную грудь. Соски гудят от его прикосновений. Мне хочется выть от боли, но вместо этого я тихо шепчу:

– Я беременна.

Он останавливается. Другой реакции я и не ждала. Именно так отреагировал Джим, когда я призналась, что жду ребенка. Он так же оцепенел, а после дал мне такую затрещину, что на щеке до сих пор, если присмотреться, виден шрам от его массивного кольца. Я жду нечто подобное и от Дэвида. Я к этому готова. Он имеет на это право. Но он молчит. Дэвид смотрит прямо мне в лицо не мигая. Он переводит взгляд ниже. Не на грудь, а на живот. Его теплая ладонь с черными волосками на пальцах прикасается к моей коже. В его глазах стоят слезы. Похоже, он рад, а я теперь не знаю, что делать.

– Это правда? – спрашивает он.

Таким жалким я его не могла себе даже представить. Хочется рассмеяться и сказать, что я пошутила. Оттрахать его на прощание так, чтобы он меня уже никогда не забыл. А после сбежать. Скрыться. Раствориться в толпе. Но… я беременна.

– Это правда, – отвечаю я, и в голове начинает складываться новая картина мира.

***

Дэнис, так зовут девочку, с которой я делю квартиру, говорит, что Шон искал меня. Об этом свидетельствуют и пропущенные звонки на мобильном. Он нервничает. Он переживает. Поздно спохватился. Мне его не жаль, но я приму его извинения. Теперь я знаю, что скажу при встрече. Я готова услышать правду.

Время уже позднее, но я знаю, что он не спит. Сегодня пятница, а значит, либо он с друзьями в баре на Бликер-стрит, либо в объятиях Бриджит. Так даже лучше. Я пишу ему смс и прошу о встрече с пометкой «срочно». У него нет выбора, и уже через час он звонит в мою дверь. В квартиру я его не приглашаю, да и он не рвется войти. Меня это задевает. Я снова чувствую болезненный укол в сердце, а теперь еще и тошноту. Сейчас мне уже лучше, но, глядя в его яркие голубые глаза, я не могу не думать о ребенке. Он ведь может быть и от Шона. Но я точно знаю, что никогда ему об этом не скажу. Он это заслужил. Мы прогуливаемся по набережной. Погода стоит теплая, но в воздухе уже чувствуется скорое наступление осени. Со стороны океана веет прохладой. Я кутаюсь в теплую кофту и стараюсь идти, не отставая от Шона. Я не хочу пропустить ни слова из его нескладной речи.

– Прости, честно, я не планировал этого. Я не знаю, как так вышло, – говорит Шон.

На меня он старается не смотреть. Я чувствую, что ему неудобно. Возможно, даже стыдно. В самом начале наших отношений полгода назад он обещал спасти меня, сделать счастливой, но теперь он уходит к другой.

– Ты давно знаком с Бриджит? – спрашиваю я, чувствуя, как неприятно першит в горле. Мне по-настоящему больно его терять, но так будет лучше. Назад пути нет.

– Она пришла в журнал три месяца назад, а что? – спрашивает он. Мой вопрос ему не нравится. – Ты не подумай, я тебя никогда не обманывал.

– Ты обманул меня вчера, Шон. Но я не злюсь.

– Правда? – он мне не верит.

– Мне обидно. Знаешь, предательство – это всегда больно.

– Прости, я не знаю, что сказать.

– Да тут уже ничего и не скажешь. У меня к тебе есть просьба… – говорю я, испытывая легкое головокружение. Мы проходим мимо скамейки, и я сажусь на нее.

– Чего ты хочешь? – его вопрос звучит резко, и он это понимает.

Он садится рядом и уже мягким голосом интересуется:

– Какая у тебя просьба? Я слушаю.

– Пообещай, что не будешь рассказывать Бриджит обо мне.

Я вижу, как от неожиданности у него расширяются глаза. Мой вопрос его удивляет. Он не видит в этом никакого смысла. Зато его вижу я.

– Обещаешь? – настаиваю я. – Ни слова ни о наших отношениях, ни уж тем более обо мне лично.

– Да я же и сам про тебя не так много знаю.

– Ты знаешь то, что я не журналист и никогда им не была. Этого достаточно, чтобы завтра Долорес выпнула меня на улицу. Я не хочу потерять еще и работу, понимаешь?

Ему снова становится стыдно. Шон – хороший парень, и я буду рада узнать, что у моего сына его ясные голубые глаза. Но он уходит к другой, и я должна его отпустить. Отпустить с минимальными потерями для себя. Иначе нельзя. Иначе никак.

– Я понимаю тебя. И я обещаю: никому и никогда ничего не скажу. Ты хорошая девушка, и я рад, что когда-то встретил тебя в баре. Мне правда жаль, что все так вышло…

Все это лирика. Его я уже не слушаю. Я снова чувствую дикую слабость, нужно поскорее добраться до дома и лечь спать.

Глава 9