Читаем Мимикрия в СССР полностью

Мимикрия в СССР

Воспоминания о жизни автора в СССР в предвоенное время и в начале войны.

Валентина Богдан

История / Образование и наука18+
<p>Валентина Богдан.</p><p>Мимикрия в СССР.</p><p>Воспоминания инженера</p><p>1935-1942 годы</p><p>Ростов-на-Дону</p>

«МИМИКРИЯ — сходство окраски и формы у некоторых животных и растений с другими или с окружающей средой, полезное им в борьбе за существование»

Словарь русского языка

«Каждый из нас (инженеры и рабочие. — В. Б.) старался выполнить заказ и огорчался задержками; какие бы не были наши секретные политические взгляды, мы чувствовали, что Сталины приходят и уходят, но Россия останется вечно, и в данном случае на карту ставилось индустриальное будущее России».

Виктор Кравченко. «Я избрал Свободу»

Посвящается памяти

моего мужа Алексея Васильевича

Богдана

Автор в начале сороковых годов<p>1</p>

Заведующий радиомастерскими при кафедре физики Ростовского университета, приятно улыбаясь, водил нас, меня и доцента кафедры, по мастерским и, как видно, старался показать мне товар лицом; намекал на государственную важность проводимых в мастерской работ, показывал новый передатчик ультракоротких волн. Возможно, он принимал меня за коллегу из центра (не очень-то важную, иначе бы меня привел к нему сам профессор Богославский). После того как мы осмотрели мастерские, он спросил: где я работаю?

— Пока нигде. Мы только что приехали в Ростов.

— Мы хотели бы взять ее к себе, — сказал доцент, — товарищ Богдан инженер-конструктор, и профессор считает, что здесь, в мастерской, она нам нужна.

Начальник мастерской сразу переменил тон на враждебный» Идея иметь меня своей сотрудницей ему явно не понравилась.

— Зачем нам инженер-конструктор? Мы и так справляемся.

— Но ведь вы сами часто жаловались профессору, что у вас не хватает сотрудников и стандартные расчеты и черчение отнимают у вас много времени. Вот она вас и разгрузит.

— Нам нужны такие, кто и на станке может работать.

— Я с удовольствием буду работать и на станке, — вызвалась я.

— У нас и места нет для чертежной доски и еще одного стола. Если профессору нужен сотрудник, — дайте ей место у себя на кафедре. Здесь шумно и грязно.

— Хорошо, я поговорю с профессором, — сказал явно озадаченный доцент.

Декан ботанического факультета Ростовского университета, приглашая моего мужа, Сережу, на работу, обещал, что возьмут и меня. До этого я работала ассистенткой при кафедре машиноведения в Краснодарском институте пищевой промышленности и мне хотелось продолжать работать конструктором в научном учреждении. Я уже переговорила с проф. Богославским, кафедре которого принадлежали радиомастерские, и он соглашался взять меня, если работа мне понравится. До этого декан сказал нам, что на этой кафедре почти неограниченные возможности брать сотрудников, так как они разрабатывают задания Комиссариата обороны. И вот такой, неожиданный отпор в мастерских…

Не заходя больше к профессору, я решила обдумать создавшееся положение и переговорить с мужем.

— Заведующий определенно не хочет меня, — сказала я Сереже, — у них там собралась теплая компания, одни мужчины.

— То-то и оно. Они не хотят женщину. Нельзя будет украсить свою речь крепкими словечками или рассказать анекдот. Все время будь начеку! Да и специальность у тебя не очень подходящая. Им ведь нужны радиотехники.

— Он даже не спросил о моей специальности. Когда он узнает, что я не специалист по радио, у него будет еще больше причин отказаться от меня. Думаю, если ему правда нужен конструктор, он предпочтет взять кого-либо из знакомых.

— Вполне возможно. Ты говоришь, они делают опыты с коротковолновыми передатчиками? Слушают, поди, заграничные передачи, вот он и боится взять неизвестного человека. Может, думает, ты партийная и будешь доносить… Его, видно, не предупредили, что ты жена нового сотрудника, хочешь работать при кафедре, а не партийный сексот. Если бы Богославский его предупредил, он разузнал бы о тебе заранее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное