Мимикрия в СССР

Каждый второй день больных осматривал врач. Так называемые "лечебные процедуры" занимают большую часть дня. Перед каждой едой нужно ходить пить лечебную воду к источнику, потом каждый день грязевая или серная ванна, после которой получасовой отдых в здании грязелечебницы. Кроме того, почти все женщины сами прописывали себе дополнительную "процедуру" перед сном: ходить умываться к источнику красоты. Вода в этом источнике содержит много серы и употребляется по предписанию врача как легкое слабительное; было, однако, известно, что если умываться этой водой каждый день, особенно на ночь, то кожа делалась нежной и красивой, а прыщи и тому подобные недостатки исчезали. Каждый вечер, приготовясь ко сну, женщины санаториев, а иногда и мужчины, в халатах бежали к источнику красоты умывать себе лицо, шею и руки.

Я с большим удовольствием ходила в грязелечебницу; кроме лечения, мне нравилось само здание. Лечебница была построена незадолго до войны и революции, в то время, когда в России были деньги и при отделке зданий не соблюдали режима экономии. После ванны я любила лежать в зале для отдыха и рассматривать барельефы, изображающие сцены применения грязелечения в древнее время, в Египте, Израиле, Греции и т.д.

Главным развлечением санаторных обитателей был флирт. К сожалению многих, в санатории соблюдается очень строгая дисциплина, и в десять часов все должны быть в постелях, кроме того, некоторым больным не давали возможности развлекаться лечебные процедуры. Моя приятельница Китти, приехавшая лечить камни в почках, была прямо привязана к зданию санатория. Для вымывания камней она должна выпивать восемь литров целебной воды в день, и воду нужно ведь не только пить, но и выливать.

Люда, моя сожительница по комнате, была довольно приятная девушка, но вскоре меня начало раздражать ее упорное, не скрываемое разглядывание меня по утрам, когда я одевалась. Она сама обыкновенно лежала в постели до самой последней минуты, смотря на меня и делая всякого рода замечания относительно моей наружности, а чаще всего — моей одежды.

— Какие у вас красивые комбинации, — говорила она, вскакивая на минуту с кровати, чтобы пощупать материю, — батистовые и ручная вышивка. Вероятно, дорого заплатили?

— Нет, не дорого, дешевле, чем в магазине, мне их сделали несколько штук на заказ.

— Вон как! А батист у вас в Ростове легко купить?

— Не очень легко, но иногда можно.

Я не могла сказать Люде, комсомолке и активистке, что большинство моей одежды куплено у спекулянтов. Кто знает, как она отнесется к этому? Она может подать заявление в милицию, что я поддерживаю спекуляцию. Другой раз она пощупала материю моего платья.

— Чистая шерсть, вероятно, в "Отеле мод" делали?

— И правда, в "Отеле мод".

— Удивительно, я вот сама ткачиха, знаете, я на шести станках одна работаю, а вот у меня нет таких хороших платьев, как у вас. Я очень хорошие деньги зарабатываю, а купить порядочного платья не могу, негде.

— Разве вам не продают материю на фабрике? Мне рассказывали, что когда на фабрике бывает производственный брак, то его продают работницам.

— Иногда продают. Работниц много, а брака мало. Вот это платье, меня премировали материей за стахановские показатели, — она показала шелковое платье, — но это редко бывает.

Однажды, когда она опять сделала несколько замечаний относительно моей фигуры, я вышла из терпения.

— Люда, неужели вы не знаете, что нехорошо все время наблюдать за мной? Займитесь чем-либо, вот вам лак для ногтей, сделайте себе маникюр, пока у вас есть время.

— Чего вы сердитесь? Ведь я говорю только хорошее.

— Хорошее или плохое, это все равно. Каждое утро вы меня рассматриваете, как будто я слон в зоопарке. Это неприятно!

— Если вы сердитесь, я больше не буду. Мне просто интересно.

Китти пыталась уговорить Люду поменяться комнатой, но Люда не согласилась, по-видимому, не хотела лишать себя интересного зрелища — рассматривать меня по утрам.

Китти — инженер, работает на заводе искусственного каучука в Ленинграде. От нее я узнала, что каучук делают из сахара.

— И много вы изводите сахара?

— Много; сахар переводим в спирт, а спирт — основа каучука. В последние пять лет построено несколько новых заводов.

— Знаешь, Китти, ты разрешила большую загадку для меня. Я часто задумывалась: куда идет сахар? У нас в Ростове последние три-четыре года невозможно купить сахара. Мне приятельница, доктор, рассказывала, что появились даже специальные болезни от сахарного голодания: нарушение сердечной деятельности и ослабление зрения.

— Теперь ты знаешь. А как ваша семья обходится? Покупаете у спекулянтов?