Мимо денег

Оглянулся: возле калитки маячил незнакомый темноволосый парень, лет тридцати, явно приезжий, с вместительной сумкой на боку. В небольшом дачном поселке под Торжком, принадлежащем МПС, ближе к сентябрю осталось совсем немного народу и все здешние обитатели примелькались друг другу. Сабуров вместе с Аней и Татьяной Павловной укрывались здесь шестой день и уже кое-как обжились. Дом и участок в десять соток с яблоневым садиком и огородом, задавленным сорняками, были собственностью давнего, еще по институту приятеля Сабурова, в свое время променявшего медицинскую стезю на партийную карьеру и впоследствии, по загадочному коловращению судьбы, ставшего крупным чиновником в железнодорожном ведомстве. Денис Осипович Башкирцев ныне занимал солидный пост в министерстве. Когда перед Сабуровым встал вопрос о надежном убежище, он позвонил именно ему — и не ошибся. Постаревший и огрузневший Башкирцев, пройдя искус властью и деньгами, не раз в соответствии с политическими ветрами менявший личину, благополучно вписавшийся в гайдаровский рынок, возможно, оскотинился и забурел, но для Ванюши Сабурова, с которым делил когда-то койку в общежитии, остался прежним веселым, энергичным, отзывчивым Даней Скакуном. При встрече он, не требуя никаких подробностей, а лишь попеняв на то, что Сабуров все последние годы избегал прямых контактов и даже не появлялся на юбилейных встречах, вручил связку ключей и растолковал, как проще добраться до затерянного в глухих лесах поселка. Дом и участок Башкирцев получил еще при Советской власти, как тогда водилось, за бесплатно, а позже, разбогатев, возвел настоящий особняк на Калужском шоссе, с бассейном, теннисным кортом, гаражом на пять машин, то есть такой, чтобы не стыдно было пригласить в гости любого нового русского демократа. Мог себе это позволить. Двое его взрослых сыновей управляли собственными коммерческими фирмами и, естественно, процветали под мудрой отцовой опекой. Когда Сабуров начал благодарить за услугу, Башкирцев задорно рассмеялся: «Да ты что, Вань, я про эту трущобину и думать забыл. Можешь вообще забрать себе, у меня на душе спокойнее будет, — и, посерьезнев, добавил: — Там что хорошо-то, Вань? Никакой кредитор не сыщет».

Вполне овладев новым мышлением, заповеданным красноречивым Горби, Башкирцев полагал, что в обустроенной под западную кальку России, предприимчивый человек мог опасаться лишь двух вещей: бандитов и налоговой инспекции, — и в принципе был, конечно, прав.

Из Москвы Сабуров со своими двумя женщинами убрался среди ночи на старенькой «Шкоде», со многими предосторожностями, чувствуя себя так, будто разыгрывал сцену в каком-то дешевом детективе. Собственно, этот жанр более всего и соответствовал тому, что с ним происходило в последнее время. Если добавить сюда элементы смазливой мелодрамы, будет совсем точно.

В дачном поселке, в десяти километрах от Торжка, на берегу Тверцы, их ожидали самые приятные впечатления. Дом крепкий, из тесаных бревен, с тремя комнатами, мансардой, деревенской печкой, колодцем на участке и всем необходимым для житья: постели, кухонная утварь, посуда, инструменты и прочее такое. Все, разумеется, в запущенном состоянии, но все равно появилось ощущение, что судьба подкинула им незаслуженный подарок, беззаботный пикник на природе. И погода соответствовала настроению: стояли солнечные, крепкие, напоенные лесным духом ранние дни осени. Татьяна Павловна, едва оглядевшись, развила столь бурную деятельность, что Сабурову и Ане оставалось только подчиняться. К вечеру первого дня сидели за накрытым столом в добела выскобленной избе, с мирно потрескивающей, излучающей сытное тепло печкой и вкушали украинский борщ со шкварками, попивая красное вино «Саперави», кислое, как недозрелое яблоко. Аня бросала на Сабурова красноречивые взгляды, от которых он поеживался, как от щекотки. С другого бока примостилась разомлевшая, утомленная дневными трудами Татьяна Павловна, однообразно вздыхавшая после каждой рюмки: «Хорошо-то как, Господи! Вот бы Остапушку сюда».

На другой день Аня перезнакомилась с соседями, потом занялась огородом и на долгие часы погрузилась в грядки, словно ни о чем другом никогда и не мечтала. Для соседей была приготовлена легенда, что Сабуров — родной брат Башкирцева и приехал с дочерями отдохнуть на недельку-другую. Добродушные железнодорожники не выказали никаких сомнений и только порадовались, что участок наконец-то будет обихожен.