Мимо кассы

Рита снова вздохнула и закурила. «А надо ли мне это?» – горько подумала она. Но тут же отбросила все сомнения. Надо радоваться тому, что имеешь, а потом, как только он на ней женится, все будет по-другому. В этом она не сомневалась. Она сможет сделать так, что он забудет и свою жену, которая в тот момент уже будет бывшей, и свою работу… С ней он забудет обо всем.

А то, что есть сейчас, ее не особо волновало. За то короткое время, которое они проводят вместе, она не может дать ему всего, что имеет. А когда времени будет достаточно… вот тогда она покажет ему все, на что способна.

…А Курский после разговора с ней тоже задумался, разрешив себе чуть-чуть расслабиться – крошечной рюмкой коньяку. Рита слегка восстановила гармонию его души. Конечно, все это было временно. Но Курский, как и Рита, предпочитал жить днем сегодняшним.

Однако мысли о Ларисе не давали главврачу покоя. Если бы она в это время могла прочитать, о чем он думает, то, несомненно, порадовалась за себя. Лариса прельщала его каким-то лоском. В ней чувствовалась порода. Чувствовались сила и ум. Да, у Сергея появилась достойная партия. Он хотел ее и сам для себя решил, что он ее добьется. Только, видимо, здесь торопиться не надо. Это не Рита, которая будет довольствоваться крохами с барского стола.

Нет, он ничего не имел против Риты. Она ему даже нравилась. С ней было хорошо, но только тогда, когда рядом никого не оказывалось. Она могла его даже завести, но совсем ненадолго, и после насыщения он не долго думал о ней. Лариса же была похожа на Дашу. Тот же вызов в глазах, та же кажущаяся холодность, но у Ларисы есть еще и опыт! Сергей почувствовал, что начинает заводиться, и попытался переключить свои мысли на другое.

Ларисой он займется позже. Причем обязательно!

* * *

Лариса и Таня сели в кресла друг напротив друга. Холл действительно был очень удобный. Он занимал довольно небольшое пространство, поэтому создавалось чувство уюта и комфорта. Здесь было тихо и спокойно.

– Мы часто тут отдыхаем, – заметив, каким взглядом осматривает обстановку вокруг себя Лариса, сказала Таня. – Правда, начальство это не любит.

Она выжидательно замолчала.

– Меня очень интересуют списки так называемых больных, – сразу же начала Лариса. – Понимаешь, если разобраться, то о том, что вместо Светы должна быть Даша, знали всего несколько человек. Может быть, все-таки хотели убить Свету, а с Дашей действительно произошла ошибка?

– Я не знаю, – тихо проговорила Таня. – Кому понадобилось убивать Свету? Она была очень хорошей. Никто ничего плохого вам про нее не скажет.

– А про Дашу?

– С Калининой было интересно общаться, но, как потом выяснялось, ты рассказывала ей про себя все, а она тебе – ничего. Я так и не узнала до конца, что она за человек. Думаю, хорошо сможет отозваться о ней только Дима Сомов.

Лариса кивнула, давая понять, что она уже наслышана о Диме, а Таня продолжала.

– Тоже мне влюбленный Ромео! – презрительно фыркнула она. – Даша его просто использовала, а он ничего не замечал.

– Что значит – использовала?

– Когда ей было скучно, а такое случалось нечасто, она разрешала ему быть с ней, – пояснила Таня. – А в остальное время он просто ходил за ней как тень, что ужасно ее раздражало.

– А у Светы был парень?

– Да, только он не из нашей группы. Он вообще уже работает. В какой-то фармакологической фирме. Я не знаю, как она называется.

– Таня, а тебя Даша тоже пыталась шантажировать? – напрямик спросила Лариса.

Староста сначала несколько испуганно посмотрела на Ларису, а потом, видимо, поняв, что она уже в курсе дела, с неохотой ответила:

– Да. С одним из местных врачей у меня был роман. Сейчас я могу вам это сказать, потому что все уже закончилось, а когда только начиналось… В общем, так получилось, что я рассказала об этом Даше и она тут же начала все это использовать против меня.

– А что, это запрещено? – спросила Лариса.

– Да. Всякие романы, интрижки с врачами и больными строго запрещены, по крайней мере, пока мы учимся.

– И что хотела от тебя Даша в обмен на молчание?

– Так, ничего особенного, – пожала она плечами. – Сбегать в ларек за сигаретами, сварить кофе, ну, и так далее. Ей нравилась сама мысль о том, что она имеет надо мной власть. Вы знаете, очень неприятное чувство. Сейчас, хоть и нельзя так говорить, я чувствую облегчение.

Таня замолчала и задумалась.

– Да, – вспомнила она, – может быть, это вам будет интересно. У Даши были дружеские отношения с одним из тяжелобольных. По отношению к любой другой студентке этот факт не вызвал бы никаких эмоций, но Даша… Понимаете, она никогда не отличалась любезностью при общении с больными. Один из них, с третьего этажа, даже накатал на нее жалобу за грубость. Было, кстати, очень серьезное разбирательство, вызывали Курского. Так вот, эта дружба меня лично очень настораживала. Даша никогда просто так ни с кем не дружила.

– А что она могла иметь от этого больного? – скептически спросила Лариса.

– Не знаю. К тому же он очень старый и в общем-то при смерти. Сердце его может отказать в любую минуту.