Мимо кассы

И вдруг она вспомнила про Алексея. Она уже открыла рот, чтобы спросить зомбиобразного Симонова о том, как найти любителя древностей. Но тут парень со стриженым затылком обернулся с переднего сиденья, посмотрел на нее пристально и сказал вдруг голосом Евгения:

— Лара, закрой рот… Закрой рот, говорю, а то муха залетит…

Лариса сразу же проснулась. Над ней склонился муж.

— Ты что как рыба на берегу? И вид у тебя какой-то бледный…

Евгений озабоченно разглядывал жену. Она оставила его вопрос без ответа.

— Заболела или приснилось что?

— Да, приснился покойник, — ответила наконец Лариса. — Ты не знаешь, к чему это?

Котов развел руками.

— Может, посланец с того света. Может, передать чего хотел. А покойник-то хорошим человеком был? — поинтересовался он на всякий случай.

— Вроде тебя, — скептически оглядев мужа, ответила Лариса.

— То есть? — сразу нахмурился Евгений.

— Любил приложиться, — пояснила она.

— А кто у нас не любит? Умение потреблять любое количество, невзирая на качество, — это, мать, национальная гордость великороссов, — сказал Котов, слегка обидевшись.

Лариса посмотрела на часы. Утро уже было далеко не ранним. Она бодро встала, приняла душ, позавтракала и отправилась в ресторан на работу.

Где-то около полудня ей позвонил Карташов.

— Привет работникам общепита, — радостно отрапортовал он.

— Узнал что-нибудь? — спросила Лариса с нетерпением.

— Узнал, — бодро объявил он. — Надо признать, что на этот раз интуиция тебя не подвела. Короче, джип принадлежит некоему Устьянцеву Сергею Александровичу, генеральному директору закрытого акционерного общества «Волжский берег». А среди служащих этой фирмы оказались и два интересующих наше ведомство субъекта: Геннадий Николаевич Пузырев и Сергей Васильевич Григорьев. Судя по описанию соседей, это они подъезжали в тот самый день к дому, где живут Симоновы. И дактилоскопия подтвердила, что в день убийства в квартире были они.

— А кем они работают в этом «Волжском береге»? — поинтересовалась Лариса.

— Вроде как телохранители Устьянцева, то есть числятся охранниками. Обоих бог габаритами не обидел. Надо будет показать тебе их фотографии. Кстати, хотел предложить тебе встретиться по этому поводу…

— Хорошо, подъезжай в ресторан. Сама не могу — много дел…

— Обед будет?

— Безусловно, — усмехнулась Лариса и положила трубку.

Вообще Карташов иногда пользовался услугами ее ресторана. Несколько раз он платил за обеды сам, но обычно все же ел здесь на халяву — благо особые отношения с владелицей ресторана это позволяли.

Трапеза проходила в Зеленом кабинете, использовавшемся Ларисой для встреч конфиденциального характера.

Карташов был голоден. Но Лариса приготовила ему хороший стол: тут были и изысканный салат по-французски, и сельдь под маринадом, и грибной суп по-польски. На второе был подан бифштекс в лучших германских традициях.

Капитан сразу же налег на закуску, потом на первое и перешел к делу только спустя минут двадцать после своего появления.

Он с набитым ртом полез в карман своего пиджака, достал оттуда две фотографии и молча положил их перед Ларисой.

— Эти? — коротко спросил он, глядя на нее так, как будто и не сомневался, что она узнает изображенные на фотографиях лица.

— Да, они, — посмотрев на знакомые физиономии рентгеновским взглядом своих зеленых глаз, ответила Лариса. — Значит, они у вас?

— Да. Во всяком случае, этих двоих ты можешь не бояться, — успокоил ее Олег. — Но, я тебя умоляю, проявляй благоразумие. Потому что есть еще господин Устьянцев, к которому у нас формально претензий нет. Вот его домашний адрес и адрес конторы, которую он имеет честь возглавлять.

Карташов достал из пиджака бумажку.

— Кроме джипа, у него, кстати, есть еще «БМВ». Живет он один, ни в чем предосудительном замечен не был и к суду не привлекался. Значит, либо чист перед законом, либо хитрый мерзавец.

Олег произнес еще пару фраз, которые можно было расценивать как инструктаж по технике безопасности.

— А почему к Устьянцеву у вас претензий нет? — поинтересовалась Лариса.

— А потому, что не он велел им убивать Симонова. Он только хотел выяснить, где Алексей. А эти дуболомы перестарались по собственной инициативе. Проявили, так сказать, несдержанность. Похоже, этот Симонов был весьма горячим… русским, судя по паспорту, парнем. Они говорят, что он по пьянке их оскорблял, называл козлами и другими… нехорошими словами. А те ребята по своим понятиям живут — вот и попал Костик под раздачу.

— И что же, Устьянцеву теперь ничего не будет? — спросила Лариса.

— Следствие разберется, в чем он там еще виноват. Мы его вызывали как свидетеля.

— И что?

— Держался он весьма солидно, намекал на связи в правительстве губернии и городской думе. Насчет него потом звонили, просили оставить в покое. Но это… Все до поры до времени. Если накопаем что-нибудь серьезное, будет отвечать перед законом.

Произнеся эту патетическую фразу, Карташов взглянул на часы и с сожалением объявил, что ему пора. И, иронично насвистывая песенку «Наша служба и опасна и трудна», удалился.