Мимолетное знакомство (ЛП)

— У меня с собой солнцезащитный крем, бикини и англо-греческий разговорник. В субботу невозможно добраться сюда достаточно быстро, — говорит Жасмин, вытягивая ноги перед собой и откидываясь на мягкую зеленую траву. Я обедаю с ней и Габби в одном из наших любимых парков, и погода идеальна. Светит солнце, и дует теплый ветерок; этого достаточно, чтобы помочь девушке забыть о ее проблемах на час или два. Разговор с моей матерью прошлым вечером все утро не выходил у меня из головы, подталкивая меня к крайним мерам. Просто я не совсем уверена, что делать теперь. Позвонить Нейту? Это кажется следующим логическим шагом, но в то же время и выглядит недостаточным.

— Не думаю, что ты осознаешь, сколько времени займет этот перелет, — говорит Габби, слизывая каплю горчицы с кончика большого пальца. — Это будет самый долгий полет в твоей жизни.

Я смотрю на Жасмин, которая в это же время смотрит на меня, и понимаю, что она думает о том же, о чем и я. Как долго еще Габби собирается говорить о своем медовом месяце, пока мы ее не остановим?

— Однажды съездила в Европу, и вдруг вообразила себя экспертом по времени перелета, — говорю я и подмигиваю ей, позволяя понять, что подкалываю ее.

Габби, улыбаясь, шлепает меня.

— Прости, скоро я перестану об этом говорить.

— У тебя есть еще три дня, а потом мы тебя вырубаем, — говорю я ей.

— Радуйся, что Келли — твоя лучшая подруга. Я бы вырубила тебя еще две недели назад.

Габби смеется, бросая смятую салфетку в Жасмин, в то же время поднимаясь и поправляя подол юбки.

— Мне пора возвращаться в офис, — говорит Жасмин, собирая мусор в полиэтиленовый пакет. — Я собираюсь утомить себя, чтобы быть готовой к отпуску, который, как полагаю, расслабит меня, так что это весело.

Я громко вздыхаю.

— Вот, у того, чтобы быть самой себе начальником, есть свои преимущества.

— То же самое, когда работаешь в компании, субсидируемой здравоохранением, — подмигивая, отвечает Жасмин. — Увидимся, дамы.

— Веселого путешествия! — кричу я ей вслед.

Она разворачивается к нам, пятясь назад, и протягивает руки.

— Вы же знаете, я оторвусь!

Мы с Габби встаем, и я иду с ней в конец парка, ближайший к ее офису. 

— Эй, — говорю я, звуча более нервно, чем на самом деле себя ощущаю, что удивляет меня. — Хотела спросить, ты бы была не против дать мне номер Нейта?

Она широко раскрывает глаза, застигнутая где-то между удивлением и счастьем.

— У тебя его еще нет?

Я качаю головой.

— Я не думала, что это было бы хорошей идеей, — признаюсь я.

— Но..., — говорит она, пока копается в своей сумочке, доставая блокнот и карандаш.

— Но я бы хотела поговорить с ним.

— О чем?

Как же она любит совать нос в чужие дела.

— О чем-то, — отвечаю ей. Отчасти от того, что я сама все еще не уверена, что именно хочу ему сказать, и отчасти от того, что, что бы я ни сказала, думаю, он будет первым, кто это услышит.

К счастью, она не продолжает допрос. Просто улыбается, протягивая мне клочок бумаги с его номером телефона.

— Чтобы ты знала, он спрашивает о тебе. 

После обеда я брожу по парку, проходя через футбольное поле и шагая в сторону детской площадки. В легком смехе детей на качелях есть что-то, что помогает мне расслабиться, сосредоточиться на своих мыслях. Я присаживаюсь на ближайшую скамейку, расположенную напротив этой травянисто-зеленой перекладинки качелей. Здесь, в тени под этими длинными крепкими ветвями вяза, прохладно. Он напоминает мне деревья в Вирджинии, возвращая мыслями к Нейту.

Я вздыхаю. Нейт.

Моя мама сказала мне вчера, что если я довольна своей жизнью, то мне следует продолжать делать то, что я и делаю. И сейчас я полностью готова признаться себе, что я не довольна, очень не довольна. И дело не в том, что я несчастна, а в том, что держу себя в стороне от того, чтобы быть счастливой, держась за прошлое. Оправдывая себя. Не пытаясь пойти на риск.

Моя жизнь сейчас заключается в том, чтобы оставаться в стороне, в безопасной зоне, наблюдая за тем, как люди проживают свои жизни. Я понизила себя до случайного наблюдателя за жизнью вокруг, вместо того, чтобы принимать в ней активное участие.

Это правда, что избегая риска, я избавляю себя от ощущения боли неудачи, но это мешает мне почувствовать радость обычной жизни. Теперь я осознаю, что Нейт нужен мне в моей жизни. И не от того, что я одинока, и не потому, что не могу жить без него. А потому, что он заставляет меня хотеть совершать все те вещи, которых я боюсь, и становиться той, кем я не являюсь, но так отчаянно хочу быть. Он заставляет меня желать открыться, сделать глубокий вдох и оценить всю красоту мира. О чем же еще я могу просить человека? Разбитое сердце кажется небольшой ценой в обмен на возможность жить полной жизнью, наполненной любовью и счастьем.