Мимолетные наброски

Сказано, сделано. К общей потехе кондукторов, железнодорожной администрации и прислуги — маленькое общество корреспондентов русских газет поместилось в вагон с двумя быками и одним козлом, порывавшимся к нам. Мы солидно и серьезно смотрели в глаза быкам, столь же сосредоточенно и внимательно оглядывавшим нас. Взаимно представлены мы не были, и поэтому, вероятно, можно сказать, быки не решились сразу заговорить с нами. Неловкое молчание это продолжалось всю станцию. Один из нас преспокойно спал, другой, распластавшись на животе и не обращая внимания на тряску поезда, набрасывал что-то в записную книжку, третий завел с козлом род партизанской войны, к стыду человечества, окончившейся полною победою козла. Нам было очень весело. Особенно смешили нас глупо удивленные глаза быков и шовинизм козла, нет-нет да и пытавшегося боднуть четырех туристов из-за своей перекладины… Тем не менее сближения с быками не последовало…»

Не знаю, как ты, читатель, а меня просто восторг берет от этой пикантной сценки. Необходимо заметить, впрочем, что я несколько поскупился: она растянута в оригинале еще на половину столбца с лишком; но хорошенького, говорят, понемножку… Когда у меня будет своя газета, я первым долгом приглашу к себе г. Немировича-Данченко.

— Достопочтеннейший! — скажу я ему, — я только что начал издавать газету, и средства мои пока весьма ограничены. Мне нужен корреспондент… невзыскательный. Конечно, все дорожные издержки на мой счет, но… как бы это вам лучше сказать?.. но… в видах сохранения моих интересов… позвольте мне свесить вас и отправить… в одном вагоне с животными. Мне помнится, что вы нашли однажды, что подобное общество для вас «ничем не хуже всякого другого»…

И я вперед уверен, читатель, что г. Немирович-Данченко весьма охотно примет мое предложение. Но долго еще придется ждать, пока у меня будет собственная газета. Поэтому в данную минуту я хочу вознаградить моего будущего сотрудника, по крайней мере, стихами.

БЫКИ И ЛИТЕРАТОР

Современная басня

Посвящается г. Немировичу-Данченко

В вагоне как-то раз в Крайову
Везли румынских двух быков —
Конечно, без коров:
Ведь всем известно, что корову
Обидеть может бык, —
Начнет еще бодаться!
Но человек к всему привык,
Так не быков ему бояться.
Сказать наверно не могу,
По этой иль другой причине —
С быками ехал (я не лгу),
Назло приличью и рутине
Какой-то путник молодой
С биноклем, с книжкой записной.
Он был, как дома, в том вагоне
И всю дорогу хохотал.

«Кто может быть сей либерал?» —
Мычали росшие в загоне
Всю жизнь румынские быки
Друг другу… на ухо, понятно:
Ведь тоже, бестиям, приятно,
Что и они не дураки…

Когда же поезд прибыл к цели —
Как ни стеснял их этикет,
Быки спросить не утерпели:
«Кто вы, таинственный сосед?» —
Я литератор! — был ответ.

Смысл этой басни очень ясен:
Широк мир божий и прекрасен —
И с легкой Данченко руки,
При точке зрения известной,
В нем могут ехать в дружбе тесной
И литератор, и быки.

Теперь… Но нет! решительно, читатель, я не в состоянии сегодня беседовать с тобою дольше: уж очень меня смех разбирает…

6

Детский канкан в «Демидовке». — Соблазнительная поза мирового судьи. — Канканирующий г. Суворин. — Франт с Невского проспекта, бьющий на улице дом. — Набожность купца Егузинского. — Каприз И. С. Тургенева