Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ

Как официально оформляются отношения со стукачами? Подпиской. Выглядит она примерно так: «Я, Иванов Иван Иванович, изъявляю добровольное желание сотрудничать с органами госбезопасности (вариант: помогать органам КГБ в их работе). Об ответственности за разглашение факта сотрудничества предупрежден. Даваемые мной материалы буду подписывать псевдонимом Веснин». Число. Подпись. Выбор клички стукача — дело тонкое: нельзя, чтобы она напоминала фамилию или имя кого-то из родственников, друзей, но при этом должна легко запоминаться.

Как только человек дает такую «подписку», объясняли мне собеседники из идеологической контрразведки, его надо сразу заставить написать агентурное сообщение, на комитетском сленге — «шкурку».

«Шкурка» необходима и в тех случаях, когда человек отказывается дать подписку о сотрудничестве с КГБ. «Бывают трудные случаи, — жаловались мне комитетчики. — Поговорили, хорошо поговорили, источник дает агентурную информацию. В конце говоришь ему: надо дать подписку. Он отказывается… Разъясняешь: «Подписка необходима, чтобы не было разглашения факта сотрудничества». Он — ни в какую. Тогда просишь: «Коротко запишите мне фамилии, факты — чтобы нам не ошибиться, никого зря не наказать». Это часто срабатывает. Агентурного сообщения вполне достаточно, чтобы завести на агента карточку. Подписка затем последует».

Или — не последует: в последние годы подписка стала необязательной.

По словам Вадима Бакатина, нередко и устных бесед с комитетчиками было достаточно, чтобы в оперативные архивы КГБ легла еще одна карточка агента, а оперативник мог отчитаться. Ну, например, так: «В качестве агента органов КГБ СССР завербована актриса театра «Современник» — «Евгения Рюмина», а также искусствовед, сотрудник Художественного фонда СССР — «Пономарева»…^{55} Это я к тому, что, идя на самые, казалось бы, безобидные отношения с чекистами (дескать, дам им информацию общего свойства), надо отчетливо осознавать, что за этим может последовать.

Где встречаются с агентами? Где угодно. По словам Лысова, его майор захаживал и к агенту домой и беседовал на явочной квартире: «Это была квартира какой-то старушки. Обычно майор меня там уже ждал. Старушка давала нам чай, печенье и уходила на кухню. Чем интересовался Ткаченко? Что на радио делается, о чем в Союзе писателей говорят. Однажды попросил поближе сойтись с одним писателем, евреем, у него родственники жили в Нью-Йорке, просил адрес их узнать…»

Ну, и последний вопрос из этой серии: как оплачивается работа стукачей? По словам Орехова, среди его коллег было принято выделенные на агентов деньги (так называемая «девятая статья расходов» — на оперативно-агентурную работу) «списывать» и пропивать их в ресторане[16]. Правда, если «негласный помощник» нигде не работал, то чекисты проявляли милосердие, составляли на имя вышестоящего начальства «специальное поручение»: «В связи с тем, что (фамилия, имя, отчество) нигде не работает, рекомендуется оплата в сумме…» Чаще всего вознаграждение за «стук» осуществлялось в другой форме, кстати, более в советских условиях действенной, — помогали сделать карьеру, урегулировать возникшие проблемы с начальством, получить командировку за рубеж, издать собрание сочинений — вариантов много.

К теме: практически каждый советский журналист, работавший в корреспондентском бюро за рубежом, обязан был заполнять и потом передавать сотруднику посольства — чекисту так называемые «карточки первичного» и «карточки вторичного контакта «с гражданами страны, новости из которой сообщал в свои газеты. Равно как и записи своих бесед с местными политиками. Некоторых корреспондентов заставляли идти и на «мокруху» — так на комитетском жаргоне называется встреча, появляться на которой разведчику небезопасно. Могли ли журналисты отказаться от подобной работы? — спрашивала я своих коллег. Отвечали: «Если отказываешься, то вылетаешь из страны пребывания в 24 часа. Ибо в Москве, в ЦК КПСС, ты подписывал бумагу: «Обязуюсь соблюдать правила поведения советского человека за границей». Отметим для себя: стук в эти правила входил.

Сколько же всего агентов КГБ в стране? Думаю, сегодня этой цифры не знает уже никто. Вадим Бакатин, недавний глава КГБ, осенью обещал мне, что эти цифры будут обнародованы. Была составлена соответствующая записка Президенту — тогда еще Президенту — Горбачеву. Он свое «добро» на это не дал. По другой версии, цифры, подготовленные для Бакатина подчиненными, не соответствовали реальности: «Меня просто обманули, подсунув старье», — говорил Бакатин. «И какую цифру вам подсунули?» — спросила я. — «Мало похожую на правду». По своим каналам я узнала: 400 тысяч человек. Действительно смешно.

Смешно потому, что если основываться только на аналогиях с бывшими соцстранами — ГДР, Чехословакией, то эта цифра должна соответствовать 1 проценту населения страны.