Миндальный вкус зла

– То есть как?! – вопрошал он на повышенных тонах.

– Ты должен сказать, что я никуда не уезжала, – попросила она.

– Но ты уезжала!

– Я же объясняла тебе! Ты должен подтвердить, что я неотлучно находилась при тебе. Пожалуйста! – Она трагически заломила руки.

– Мне не нужны неприятности! – отрезал он.

– Козёл! Козёл! – взвизгнула она и затопала ногами.

– Выметайся! – Его взметнувшаяся рука резко указала на дверь.

Ирина схватила чемодан, запихала в него кое-как свои вещи и как ошпаренная выскочила из дома теперь уже бывшего возлюбленного. Тактика Мирославы сработала – навряд ли Лавренёв станет теперь подтверждать алиби Римашевской. Он уже жалел, что его угораздило связаться с этой истеричкой. Но ведь поначалу она показалась ему такой милой и… доступной.

Вечером Денис пригласил детектива прогуляться, и Мирослава охотно согласилась.

Стоя возле парапета набережной, Полтавченко лениво проговорил:

– Пшонка сообщила, что её квартирантка вернулась с чемоданом и вся зарёванная. Нина Фёдоровна сказала, что она ей ничего не объяснила, только рыдала и повторяла: «Козёл, козёл».

– Понятно.

– Ваша спецоперация? – спросил он, пряча улыбку в уголке рта.

– Можно сказать и так, – с притворным покаянием вздохнула Мирослава.

– А я заслуживаю награды? – лукаво спросил он.

– Смотря какой…

– Например, поцелуя.

Она повернулась и поцеловала его в тот самый уголок, в котором он прятал улыбку.

– Понятно… – обронил Полтавченко.

Минуту спустя он спросил:

– Можно задать личный вопрос?

– Задавайте.

– У вас есть любимый человек?

– И не один, – попыталась отшутиться она.

– Нет, не тётя там, брат и так далее, а парень? – уточнил он настырно.

– Есть, – не краснея, солгала она.

– Это Шура?

– Нет, Шура мне как брат.

– Понятно. Он красивый?

– Кто? Шура? – рассмеялась она. – Он обворожительный!

– Не Шура, а ваш парень, – обиделся Полтавченко.

– Денис, не сердитесь. – Она дотронулась до его руки.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – проговорил он упрямо.

– А должна? – Она посмотрела ему прямо в разноцветные глаза.

– Может быть, и нет, – нехотя отступил он.

– Да, он красивый, – сказала Мирослава и неожиданно для себя подумала о Морисе Миндаугасе, – очень.

– Спасибо.

– За что?! – удивилась Мирослава.

– За честность, – отчеканил он.

Она улыбнулась и взяла его под руку.

– Пойдёмте куда-нибудь поедим, а то я что-то проголодалась.

Он запустил руку в свой чуб и проговорил растерянно:

– Вообще-то мама велела привести вас к семи часам на ужин. Она там что-то затевает…

– Ну, что же, маму нужно слушаться, – проговорила Мирослава.

Полтавченко подозрительно покосился на неё, но лицо детектива оставалось серьёзным. И он облегчённо вздохнул. К ужину они успели вовремя, и лично Мирослава нисколько об этом не пожалела.

* * *

На следующий день, узнав от вездесущего Полтавченко, что Лавренёв выходной, она с утра пораньше заявилась к Вадиму.

– Пришли продолжить прерванный сеанс хиромантии? – усмехнулся он, обнаружив её на пороге своего дома.

– Можно сказать и так, – не стала возражать Мирослава. Про себя она отметила, что он ничуть не удивился её появлению.

– Так, значит, вы из полиции? – спросил Вадим лениво.

– Нет, я частный детектив.

– По Иринину душу, – проговорил он, всматриваясь в лицо Мирославы.

Она молчала.

– И что же она натворила? – спросил Лавренёв без особого энтузиазма.

– Пока не знаю. У меня всего лишь подозрения…

– И в чём же вы её подозреваете? – На этот раз в его голосе она расслышала пробудившийся интерес. – Согласитесь, у меня есть какое-никакое право это знать, – добавил он бесцеремонно.

– Какое-никакое есть… – согласилась она.

– Так я жду!

– В убийстве и в покушении на убийство, – окатила она его ледяным душем признания.

Он присвистнул:

– Выходит, я спал с маньячкой?

– Осмотрительнее нужно быть, вступая в сексуальные контакты, – не удержалась она от шпильки.

– Я учту на будущее, – хмыкнул он.

– Как давно вы знаете Римашевскую? – вернувшись к серьёзному тону, спросила Мирослава.

– Познакомились в апреле. В ресторанчике. Она мне весь вечер строила глазки.

– И вы не устояли?

Он пожал плечами:

– Чего отказываться, если девушка так настойчиво тебя домогается.

– И как развивались события?

Он снова пожал плечами:

– Да как обычно они развиваются. Сначала переспали пару раз. Она буквально не давала мне прохода, пока не затащила в постель.

«Надо же, – подумала про себя Мирослава, – а он просто агнец», – но вслух комментировать не стала.

– Как часто Ирина уезжала из города?

– Да, собственно, всего два раза. – Он назвал числа. – Первый раз её не было три, второй – два дня.

– Спасибо. Буду вам безмерно благодарна, если вы всё это запишете собственноручно и поставите свою подпись.

– Для вас, сударыня, всё что угодно, – дурашливо расшаркался он и добавил, уже начав писать: – А то явится ваш ангел-покровитель и составит протокол.

– Вы имеете в виду Полтавченко?

– А кого же ещё, как не нашего доблестного копа. Вы ведь и остановились у него, – проницательно заметил он.

– Точнее будет сказать, в доме его родителей. А откуда у вас такие исчерпывающие сведения? – поинтересовалась она равнодушно.