Минеральные клоны

Была она не в форме (что не помешало, впрочем, лейтенант-коммандеру неторопливо встать из кресла и одернуть мундир… пусть и без отдания неположенных в данной ситуации воинских приветствий), а в легком светлом платье, в руках держала небольшой кейсик, а на ее голове была… очень знакомая широкополая шляпка.

– На этом лайнере просто серпентарий какой-то! – Тихонько возмутилась Сабрина.

– Надо сообщить санитарно-биологической службе транспортной компании. – Согласился я. – Пусть проведут дезинфекцию.

– Тим! Но нас тогда тоже могут отправить за борт! За компанию!

– Ничего подобного. Мы поддаемся дрессировке и способны ловить мелких грызунов, коих здесь на борту, судя по неудовлетворительной работе корабельной СБС, тьма тьмущая!

Томбравец тоже была недовольна (хотя, она же с самого начала…). Ну, правильно – каюта, судя по обстановке, ее личная и занимает она эту каюту одна. А тут на ее личную территорию без спросу вторгаются – никакого стука в дверь, никаких звонков… да и незаметно по Томбравец, чтобы она получила «визитку-предупреждение» на свой инком. Даже если получила – вряд ли успела бы ответить. Пусть даже «вторженец» – один из ее начальников.

– Коммодор?

– А да брось ты! – Отмахнулась Занович. – Ты бы еще полчаса вокруг да около ходила. Решительнее надо быть! Решительнее! Ну-ка, быстренько обменялись паролями! У нас еще куча дел!

Значит, тот кейс, что она принесла – это подавитель информационных потоков комплексного действия. Вполне понятная предосторожность: служба безопасности на таких лайнерах – это одна большая информационная «протечка».

– Ну, вот и славно! – Хлопнула в ладоши Занович, когда файлы с паролями исчезли из наших хранилищ, взаимно уничтожившись после совпадения хэш-сумм.

И хотела что-то добавить, но Сабрина ее нагло перебила:

– Тетя Гадюка, а куда вы дели того огромного молодого человека? Неужели не оправдал оказанного доверия?

– Очень даже оправдал! – С готовностью ответила Занович. – Очень даже! В конце концов вы пялились на страдания моего мужа, а не на меня!

Сабрина поморщилась (с отвлечением внимания Занович не ошиблась – мы оба ее позорно проворонили), но не сдавалась:

– Который по счету? Четвертый, поди?

– Шестой. – Весело осклабилась Занович. – Шестой. Они время от времени борзеют – приходится регулярно их менять. Но этот пока держится, молодчинка! Рекомендую! Не благодари!

М-да, пробить Занович, судя по всему – задача нетривиальная. Но Сабрина попыталась еще раз:

– Не удивлюсь, если увижу на борту лайнера кэптена Джонсон и ее какаш… простите, подопечную.

– Ну, что ты, Сабрина. – Подхватил я. – Наверняка, кэптен Джонсон следует параллельным курсом на каком-нибудь крейсере. Разумеется, со своей… ароматной подопечной.

– Бедняжечка! – Шмыгнула носом Сабрина. – А ведь там, на крейсере, даже завалящего спа-салона нет! Не бережет себя капитан Джонсон, не бережет!

Занович умильно сложила ручки и обратилась к Томбравец:

– Ну, разве они не лапочки, Ира? Разве не чудо?

– Так точно, мэм!

– Ир… вот для чего Уставы пишут, а? Для того чтобы их читали! А ты?

Томбравец устало вздохнула и снова устроилась в кресле, отвернувшись.

– И не надо мне тут изображать, Ира!

Занович одной рукой легко сдвинула одно из кресел и непринужденно поставила тяжелую мебель перед сидящей Томбравец. Села, наклонившись вперед:

– Отпуск хотела? Хотела! На курорте? На курорте! Я тебе даже симпатичного мальчика подогнала, который не просто терпит твои странности, а наслаждается ими!

– И девочку! – Возмутилась Сабрина. – Девочка тоже НАСЛАЖДАЕТСЯ!

Мы все так же стояли посреди комнаты, что, разумеется, было не очень-то комфортно и совершенно нас не устраивало.

Взгляд на нас перевели обе – и Занович, и Томбравец. И если первая смотрела с прежним умилением, то вторая – с укоризненным сожалением.

– Тетя гадюка все правильно сказала. – Ответил я на взгляды. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы использовать в личных целях свое служебное положение. А мы как-нибудь приткнемся в двухместной тесной коморке – не переживайте за нас… Я бы на вашем месте тоже оформил бы такие апартаменты на себя – а подчиненные как-нибудь перебьются… Как там в Уставе про твердость, стойкость и лишения? А уж освоить выделенные на операцию немаленькие средства ПРАВИЛЬНО – сами звезды велели! Всецело одобряю!

А потому что не надо мне тут изображать! Будто мы виноваты в сложившейся ситуации!

– Но какие же рептилии ядовитенькие растут, а! – Всплеснула руками Занович. – Прям, хватай и беги!

– Простите, мэм! – Я даже сделал шаг назад и выставил руки. – Но вашим девятым мужем мне быть неприкольно.

– Почему девятым? – Удивилась Занович. – Седьмым! Считать разучился?

– Я еще маленький, мэм! А когда вырасту, вы, наверняка, смените еще двоих.

– Ты слишком плохо думаешь о тетеньке гадюке, Тим. – Покачала головой Сабрина. – Ты будешь примерно двенадцатым!

– Ни за что! – Возмутился я. – И, дабы оградить себя от посягательств всяких престарелых педофилов, мы, сестра, сей же час переезжаем в эту каюту! Только я в замке входной двери немного поковыряюсь…